— Блять, сидит ПИЗДИТ ещё — Который раз за вечер повышает голос Кашин, сжимая микрофон и хватаясь за волосы.

Этот вечер начинался с застрявшего под глоткой ожидания, рвущегося наружу с каждым часом всё сильнее. Стены достаточно толстые, но громкий, возмущённый голос через них всё равно отчётливо слышен. Илья правда пытался послушать музыку, посмотреть фильм, но каждый раз осознавал, что хочется прислушаться, разобраться, понять и, возможно, даже помочь? Выбор сложный, а потому он до последнего будет молчать.

Антон, узнав о проблеме друга, сразу предложил поговорить по Дискорду через телефон или глянуть что-то вместе на ноутбуке. Илья с радостью согласился бы на оба варианта, если бы не желание хотя бы что-то поесть. Стрим Дани шёл почти четвёртый час, если они и ели, то только утром, с горем пополам выбравшись за перекусом после бурной ночи. Листая ленту доставки, Коряков задумывается о том, насколько сильно Кашина может вымотать стрим. Купить без спроса - выбить большую вероятность того, что продукты останутся нетронутыми и в скором времени отправятся в мусорку. Поэтому попросив Татыржу подождать, мазеллов отправляется в сторону стримерской.

— Дань, ты кушать хочешь? Там… — Выглядывая из-за двери, тихо, осторожно спрашивает парень. Он понимает, что с первого раза рыжий может даже не услышать или вовсе не обратить внимания, да и лишний раз прерывать стрим своим появлением не хотелось, но привлечь внимание нужно.

— Не сейчас, Илюш, я сейчас этому… Придурку билетик НАХУЙ выпишу, блядь, — моментально останавливаясь и затихая, выдержанно спокойным, в какой-то степени даже нежным голосом тянет Данила. Злость до сих пор клокочет под рёбрами, но рядом с Ильёй, его голосом и присутствием словно гаснет, уменьшается, обещая разгореться ещё большим пламенем после.

— Чуть попозже, — поворачиваясь полубоком в сторону вошедшего, бормочет мужчина. «Чуть попозже» явно не получится, слишком много дел и планов на едва дошедший до середины стрим, однако для него хочется быть максимально мягким в выборе слов.

— Хорошо, — посылая довольную, ласковую улыбочку в ответ, Коряков прикрывает дверь, как можно тише уходя в сторону первого этажа.

Стоило только двери закрыться, а мягким шагам смолкнуть, как Кашин, звонко хлопнув в ладоши, притянул микрофон поближе, на повышенных тонах продолжил:

— Я ЩАС ЭТОМУ ЯНДЕКСИШКИНУ…!