❝ моё лицо двои- троится. ❞
пред тобой гедонист — некуренные сигареты, которые я достаю только, когда появляешься ты: твои колени румяные, словно младенческие ланиты, в шрамах от окурок. в это утро я пью горький кофе, заедаю апельсином, и не возвращаюсь домой до полуночи.
пред тобой альтруист — мои плечи трескаются, замерзая, скучая по связанному свитеру, пока ты осоловело глядишь на меня из-под опущеных век, в тепле моего сердца и одолженного верха.
пред тобой кручина — я не рядом и никогда не буду близко. в моих венах течёт любовь к родине, отцу и императорская чета, состоящая из выпендрёжного сноба и старого нигилиста (я всё ещё люблю их).
пред тобой моё карманное «я», избегающий антимонию, так любимую тобой, и фигляров, коим ты и был, perí. да, я всё ещё держу нераскрытую пачку отцовских сигарет, всё ещё пью горький кофе, уплетая дольки апельсина, всё ещё мёрзну без любимого свитера и не рядом, но зато я есть. продолжай смотреть всё так же разморённо и наивно, perí, большего я от тебя не ожидаю.
пред тобой гедонист — некуренные сигареты, которые я достаю только, когда появляешься ты: твои колени румяные, словно младенческие ланиты, в шрамах от окурок. в это утро я пью горький кофе, заедаю апельсином, и не возвращаюсь домой до полуночи.
пред тобой альтруист — мои плечи трескаются, замерзая, скучая по связанному свитеру, пока ты осоловело глядишь на меня из-под опущеных век, в тепле моего сердца и одолженного верха.
пред тобой кручина — я не рядом и никогда не буду близко. в моих венах течёт любовь к родине, отцу и императорская чета, состоящая из выпендрёжного сноба и старого нигилиста (я всё ещё люблю их).
пред тобой моё карманное «я», избегающий антимонию, так любимую тобой, и фигляров, коим ты и был, perí. да, я всё ещё держу нераскрытую пачку отцовских сигарет, всё ещё пью горький кофе, уплетая дольки апельсина, всё ещё мёрзну без любимого свитера и не рядом, но зато я есть. продолжай смотреть всё так же разморённо и наивно, perí, большего я от тебя не ожидаю.