Когда по лагерю разносится взрыв, все оборачиваются, а Игорь приходит к Серёже весь в саже, маленький Жилин даже не сразу понимает, что произошло, лишь смотрит на чумазое нечто перед собой и сердце биться начинает, душа болеть, видя, что стало с Горей, его Горей. А он, будто ничего и не случилось, будто все так и должно было быть, улыбается, как бешеный улыбается и смотрит так, словно в душу заглядывая. От этого кровь стынет в жилах, а тело покрывается мурашками, но не из-за страха перед Игорем, а из-за страха за Игоря. Маленький ответственный пионер, что ни оставит никого в беде, занимается собой и выигрывает все награды, сейчас стоял перед Серёжей таким, словно это был уже не его Горя, но Жилин знает, что это все тот же маленький, но взрослый мальчик, от которого сердце замирает, а улыбка не может слезть с лица, где-то в голове порой мелькает лишь одна мысль "зафиксирована влюблённость..", пусть сам Серёжа был не уверен в этом чувстве, он никогда и ни с кем бы не перепутал Игоря.. Все эти мысли проносится в голове словно несколько часов, но на деле прошло лишь пару секунд и Игорь, все ещё стоя перед будущим милиционером, так и не перестаёт улыбается, а в глазах, этих бешеных и диких глазах видна такая теплота, такая нежность, от которой сердце жмётся в груди от боли, страха.
—вот он, мой Серёжа..
Фраза словно возращает Серёжу к жизни и с тревогой смотря на друга, всего лишь друга, он лишь и может прошептать дрожащими губами "бешеный..", перед тем, как поймать в свои руки тело Катамаранова, что за это короткое время уж слишком устал стоять на ногах.
Жилин вспоминает это время с горечью в груди, вспоминает и то, как за пару дней до страшной трагедии, Игорь "лечил" его во время игры в Зарницу, заботясь о своём Серёже, как о ком-то невероятно родном, пусть это и была лишь игра, вспоминая то, как они, "играя в гляделки" , несколько раз пели маленькому Инжинеру песню о их замечательной игре, что совсем не слушал их, мечтая о Особе, вспоминая, как они хотели вместе посидеть у костра, но что в итоге?... Серёжа не уберег, не спас, позволил Игорю самому полезть в этот чёртов сарай, не уследил за ним! Он был мал, Игорь был ответвеннен и добр, но он ведь все равно не уследил, не помог, не подарил ту заботу, которую ему подарил сам Игорь. Это чувство вины, будь оно проклято, грызло Жилина до сих пор, пусть прошло уже пятнадцать лет, но..
Чумазое нечто словно выростает за его спиной и бесстыдно обнимая чужие плечи, мажет губами по щеке полковника, стягивает с него фуражку. И так легко становится Жилину, и вновь он маленький, солнце яркое, теплое, а перед ним его Игорь, даже такой, чумазый, бешеный, но любимый...
—ты чё задумался, Серёг?..
Рычит над ухом немного встревоженный голос его бешеного, который даже спустя столько лет волновался за своего мента так, словно ему угрожает опасность даже в участке, а Серёжа улыбается, выдыхая, жмётся к Игорю, наивно думая, что он этого не замечает.
—ничего, голубчик, уже ничего..
