он был тем, кто не согреет своей душой или объятьями. его холодные касания дрожащей ладонью только обжигают, когда заплаканный бормочет в просьбе не бросать. он не поднимет ненавистного изумрудного цвета глаза, стыдливо опустив, и потонет в собственной ничтожности. он выпил бы разом все таблетки, спасаясь от чувств. он не покажет душу, закопав ее глубоко в себе. натянет привычное выражение, станет вновь "уверенным, веселым и общительным". а внутри разрывает от страхов. он скроется от мыслей, проедающих разум, словно моль старое, брошенное где то в шкафу на даче, пальто.
он потерянный кот под дождем в большом городе, бредущий среди кучи людей совсем один. он не продолжит мотив, порвет пленку, после склеит соленой водой под луной. он уязвим, когда, дрожа, вскочет с постели, глубоко дыша.
он оставит кусок себя, молча уйдет, до крови поджав губы. другого заведет в переулок слов, ими же и уничтожив. он закроет за собой, сжимая в страхе ладонь. он обязательно найдет время для издевки, смотря сверху вниз. он даст надежду так же легко, как разобьёт вдребезги, словно ты игрушка, ненужная, выброшенная на помойку, вещь. он не отличается внимательностью, он не заметит, если не тыкнешь его прямо туда.
он не тот за кого его можно принять. такой не тот.
