"Первое признание"
Листья начинают опадать, сигнализируя о приближении осени. В этом году она будет особенно холодной. Ваня сидел на лавочке, возле детской площадки, разглядывая детей, которые беззаботно проводили время на улице, играя в догонялки. Погулять с Борей снова не получилось, как и признаться в своих чувствах. Он вечно находил отмазки, чтобы не оставаться с ним один на один. Порой, это раздражало парнишку, но вскоре он смирился с этим, узнав, что Боря сбегает с прогулок не просто так. Отец напрочь запрещает им общаться, поэтому Хенкин пораньше уходит домой, дабы отец не заметил. Ваня хотел поговорить с его отцом, сказать, что он изменится. Только бы ему не запрещали с ним общаться.. Боря наоборот отговаривал его, не хотел, чтобы тот чувствовал себя виноватым.
Дорога до того самого места длилась будто вечность. Вокруг тишина, не единого звука, лишь изредка издаваемый хруст листьев под ногами нарушал тишину. Ваня пытался делать вид, что ему все равно, но терпение выходило из под контроля, поэтому сейчас он идет к дому Хенкина, чтобы наконец признаться.
— Боря! — Кричит на весь двор Кислов, задерживая дыхание и смотря в окно в которым не горел свет.
Было уже глубоко заполночь и он вероятно разбудил всех соседей, но сейчас его это не волновало, главное, чтобы его тот кого он так сильно любил, наконец узнал об этом.
— Боряя! — Ждет Ваня, пока холод сквозь его тонкую кофту пробирается до костей. Кислов уже начинает дрожать от пронизывающего ветра, руки которые хоть как то согревали карманы, теперь замерзают еще больше, нос был красный как помидор, он уже начинает шмыгать от начинающего насморка. Наверное он заболеет, но разве его это волнует? Парень уже начинает терять надежду, подумывая, что это эта затея зря.
Свет в комнате Хенкина загорается, светловолосый протирает глаза и выходит на балкон, открывая окно.
— Ваня? Время пол второго, ты чего здесь делаешь?! — Хенкин в недоумении смотрит на парня, который был так легко одет в такую промозглую погоду, особенно когда ночью становится еще холоднее.
— Борь, я знаю, что мы с тобой иногда ругались и.. я — Кислов замолчал, подбирать слова в такую минуту были трудно, но вдруг это его последний шанс? — Я был придурком, большим придурком, прости меня за все. Я обещаю, что исправл— Не успевает договорить Кислов как, Парень закрывает окно и отходит от балкона.
Кислов видит это. Что-то в его груди трескается. Однако, не проходит и минуты, как Хенкин выбегает из подъезда, на нем была всего то кофта и домашние штаны, он встаёт перед Кисловым и тяжело дышит
— Ваня, я— Кислов перебивает его, чтобы он наконец выслушал.
— Нет, Борь, просто блять послушай. Я так долго держал это в себе, всегда боялся, что ты меня отвергаешь, постоянно сбегаешь с прогулок, когда я уже нашел удобный момент, чтобы признаться! — Ваня смотрит на него стеклянными глазами, будто сейчас заплачет от злости
— Признания?..
— Да! Блять, признания! Я так долго пытался подавить эти чувства, но они оказались сильнее, я ни к кому такого не чувствовал, я иногда подумывал, что сошел с ума, потому что так часто думаю о тебе! Мне все равно если твой отец сейчас слышит как я кричу на весь двор о чувствах к тебе, пусть он будет считать меня пидором, но я не намерен столько терпеть, чтобы признаться. Я блять люблю тебя. — Кислов отворачивается, прикусывая губу, впервые он плачет из за кого то. Хочется расплакаться прямо там, не смотря, что рядом с ним стоит тот, которого он так отчаянно добивался не смотря на запреты его отца.
— Вань, посмотри на меня.
Короткое "нет" слетает с его губ, он все так же смотрит на окошки квартир. Тогда уже Хенкин сам поворачивает его к себе и обнимает. Ваня не знает нужно ли сейчас чтото говорить или просто остаться в его объятиях, пока он сам ничего не произнесёт. Он крепко обнимает его, утыкаясь лицом в плечо и тихо всхлипывает.
