Руслан навсегда останется для Дугара самым прекрасным.
Даже не смотря на то, что хризолитовые глаза не сверкают, как прежде. Не влекут, не зазывают, они откровенно манят. Манят и жаждут того, чтобы в них смотрели так же настойчиво, серьёзно, вызывая жуткий интерес и еле поджигая давно потухший огонёк внутри.
Кожа его бледная, совсем белая, смотреть страшно, он словно призрак. Нет былого яркого румянца на аккуратных щеках, лишь потекшая тушь и чернющий смог под глазами придают особого шарма и загадочности, заставляя всё больше тянуться к нему, не имея возможности прикоснуться.
Тело больше не кажется стройным, подтянутым и сильным. Сейчас оно болезненно худое. Дотрагиваться страшно, вдруг ещё сломает столь тонкое и костлявое. Страшно. Страшно, что пока ты величественно нависаешь сверху над ним, оно изогнется так, что, казалось бы, точно может себе все кости переломать. То ли случайно, то ли нарочно заставит до смерти перепугаться, а после будет хихикать, как ни в чем не бывало, не скрывая своей откровенной издёвки.
Волосы. Огненно-рыжие. На ветру развиваются подобно сибирским лесным пожарам. Яркие, пёстрые, похоже только они не утратили своей былой краски. Даже растрёпанными они, безусловно, его украшали. Зарываться в красную шевелюру было сплошным удовольствием, и он сам всегда поддавался ласке, неуверенно улыбаясь и прикрывая глаза.
•••
Горячая вода обжигает, заставляет жмуриться от неприятных, но всё же подогревающих обстановку ощущений. Он сидит перед ним. Расположившись на бёдрах мужчины, так бесстыдно ерзает на них. Грязных вещей, очевидно, вымаливает, а смотрит столь жалобно, невинно хлопает потухшими глазами, в которых отражается фиолетовый свет лампы. Губы же его искажены в подобии улыбки. Еле подрагивают то ли от переполняющих эмоций, то ли от возбуждения. Тело. Его тело. Невероятно разгоряченное, изящное, по которому стекают уже остывшие капли мыльной воды, обвивая все его изгибы. Оно чистое. Даже глазам своим не верится. Не единого синяка, засоса, царапин, ничего. Словно белое полотно, и Дугар этой ночью творец искусства. Он украсит элегантные ключицы красными отметинами, на хрупких плечах будут виднеться следы слабых укусов, и бёдра он намеревается сжимать так сильно, что синяков и гематом невозможно будет избежать. И спины расцарапают друг другу. Безжалостно. Так, что кровь сочится из алых полос будет, смешиваясь с белоснежной пеной, отдающей лиловым оттенком.
•••
Но всё потом. Всё это позже. Сейчас важны лишь их взгляды и чувства. Ангарский давно знает Руслана, но всё ещё не уверен, сумел ли научиться разбирать его эмоции. Енисейский слишком не предсказуем. Именно эта чёрта в нём всегда пугала. Но куда больше Дугара настораживало стремление Руслана быть самым красивым. Он таким и был. Всегда. Самым прекрасным из всех, даже в настоящее время. Никто и в подметки ему не годился, но рыжему бесу этого мало. Ему необходимо слышать эти слова, он подпитывается ими, восстанавливает утраченную энергию и желание. Он зависимым от этих слов, от этого признания, и если проживёт хоть один день, не услышав их – точно свихнется.
•••
–Скажи, что я красивый.
Он просит настойчиво, бесцеремонно, требует и знает, что ему не посмеют отказать.
Так и происходит.
–Ты самый красивый, Руслан, во всей вселенной.
Дугар не врёт. Врать Енисейскому никогда не умел, да и необходимости не было. И нет её сейчас. Пусть Руслан наслаждается этими словами, пусть купается в лести, вместо душистой ванны. Дугар готов на всё, лишь бы это измученное, прекраснейшее создание ощутило себя счастливым вновь, хотя бы на одно мгновение.
#Пытаемсявтворчество