Может, кто-то помнит, что я писала работу в соавторстве с двумя другими поэтами. Там было 6 глав – по 2 у каждого. Мне безумно нравится моя первая глава, но я почему-то так ее и не выложила здесь. Знакомьтесь...
Висельник.
Город мирно спит под кровом ночи,
С окна струится серебристый лунный свет.
Голоса во тьме что-то бормочат,
Пусть знаю я, что в этой мгле их нет.
Я вновь стою один в пустой квартире.
Уставший, я никак не мог уснуть.
Я снова здесь – в своём холодном мире.
Мир, в котором я начну тонуть.
От ужаса мои трясутся руки,
Колени сводит. Подо мной скрипучий стул.
Я обречён на нескончаемые муки,
Мне так хотелось, чтобы я скорей уснул.
Я чувствую, как сердце моё бьётся,
Борюсь с его пульсацией в висках.
Ему лишь в этом теле неймётся,
И жажда жить впиталась в дикий страх.
Я стал лишь призраком своей несчастной жизни.
А виноват ли в этом, в самом деле, я?
Но здесь лишь темнота и мои мысли,
Ужас, я на стуле и петля.
Я взялся за колючую верёвку,
И руки обожгло её тепло.
Поганая судьбы моей издёвка...
Хотя теперь мне, впрочем, всё равно.
В петлю я пропускаю свою шею –
В заждавшийся терновый мой венец.
О многом я, пожалуй, и жалею,
Но, в целом, я готов принять конец.
Я понимаю взор к окну и небу,
Ко звёздам, что исчезнут в свете дня,
Уступая место солнце свету...
А, может быть, звездою стану я?
Грохот разразил весь мрак квартиры,
Ударом отразив поверхность стен.
Я ощутил весь холод всего мира,
И неудéржный пульс на шее вен.
Висело моё тело на верёвке,
В конвульсиях, в беспамятстве дрожа.
Как мышь в своей последней мышеловке,
Путь к жизни неосознанно ища.
Руками упирался я в удавку,
Искал опору под ногами – но всё крах.
И тут же ощутил я смерти явку...
Квартира погрузилась в тихий мрак.
А в ней висит недышащее тело,
Чья шея окольцованна петлёй.
Кожа у покойника бледнела,
Глаза безжизненно смотрели в мир живой.
Проснулся я среди полнóчи мрака,
Весь ужас в сновидении остался.
Но, сидя на кровати, я заплакал.
Боже, как же я боюсь, что сдамся.
#стишки
