Достогоголи!АУ
– Как ты в полицию попал? – Николай накручивал локон Фёдора на свой палец. Они знакомы уже достаточно долго,поэтому проводить время вместе за просмотром фильма уже стало обыденностью.
Оля сейчас у бабушки, парни в доме соседничают только с Жучей.
– Отец всунул, пока мог. Не этого я хотел, честно говоря. – Достоевский задумался. Он боковым зрением видел, как на него пристально смотрят два жёлтых глаза.
– А чего хотел?
– Я почти десять лет ходил в музыкальную школу… –Николай произнёс удивлённое «ого» и продолжил слушать. – Я играл на виолончели, хотел связать с музыкой всю жизнь. Как видишь, не вышло.
– Отстой какой. – В голосе недовольства больше чем достаточно.
Фёдор больше ничего не говорил, только слушал недовольного светловолосого.
– Хотел бы я иметь столько аргументов, чтобы отказать папуле в свое время. – Достоевский сейчас хитро улыбался, почему-то. – Мне нравятся твои суждения о свободе. Я бы слушал и слушал.
– Спасибо? – Не ясно, комплимент это был или же ирония. Мама говорила, что за такие рода слова принято благодарить.
Слушатель положил голову на плечо Николаю и продолжил смотреть в экран. Ничего подобного раньше не было, только Коля мог сделать так, а Фёдор продолжал бы сидеть как истукан.
– Как ты в полицию попал? – Николай накручивал локон Фёдора на свой палец. Они знакомы уже достаточно долго,поэтому проводить время вместе за просмотром фильма уже стало обыденностью.
Оля сейчас у бабушки, парни в доме соседничают только с Жучей.
– Отец всунул, пока мог. Не этого я хотел, честно говоря. – Достоевский задумался. Он боковым зрением видел, как на него пристально смотрят два жёлтых глаза.
– А чего хотел?
– Я почти десять лет ходил в музыкальную школу… –Николай произнёс удивлённое «ого» и продолжил слушать. – Я играл на виолончели, хотел связать с музыкой всю жизнь. Как видишь, не вышло.
– Отстой какой. – В голосе недовольства больше чем достаточно.
Фёдор больше ничего не говорил, только слушал недовольного светловолосого.
– Хотел бы я иметь столько аргументов, чтобы отказать папуле в свое время. – Достоевский сейчас хитро улыбался, почему-то. – Мне нравятся твои суждения о свободе. Я бы слушал и слушал.
– Спасибо? – Не ясно, комплимент это был или же ирония. Мама говорила, что за такие рода слова принято благодарить.
Слушатель положил голову на плечо Николаю и продолжил смотреть в экран. Ничего подобного раньше не было, только Коля мог сделать так, а Фёдор продолжал бы сидеть как истукан.