🌕➿➿ headcanon. ➿➿🌕
когда се лянь слишком устает — больше эмоционально, конечно — он превращается в исчадье ада. не найти во всем призрачном городе демона, что решится сунуться ему под руку, рискуя не столько подпасть под не милость градоначальника, сколько выхватить от наследного принца.
усталый се лянь жесток. в словах, поступках, в ударах. с истощением сквозь пальцы вытекает и его миролюбие. удары становятся хлесткими и меткими, а слова — острыми и донельзя жестокими. не высокомерными, просто... злыми.
— смотрите, наследный принц! новые украшения только для вас, — раздаётся от одной из торговых лавок. под ногами снуют мелкие чертята, а торговец с птичьей головой и хитрыми глазами размахивает окровавленными руками, усыпанными серебряными цацками. он настойчиво тянется через прилавок, стоит се ляню отрицательно покачать головой, и норовит схватить принца за руку. — ну же, не отказывайтесь, какая вам разница, на что тратить деньги градоначальника? он на вас не скупится.
вдох. выдох.
се лянь пытается успокоиться, но когда одна из чужих рук все же касается его запястья, взрывается. на губах расцветает холодная усмешка, а глаза стекленеют, сверкая янтарем.
— я неправильно выразился? или у тебя две лишних руки? — сяньлэ хватает чужую руку сам, дергает вперед, почти выволакивая несуразного вида торговца через прилавок, и хватает за тонкую журавлиную шею, грозясь ее свернуть. — мне плевать на твои товары еще больше, чем плевать на тебя. на деньги градоначальника позарился? так иди в бабьей юбке в дом блаженств плясать, и то пользы больше будет.
он выдыхает, пытается успокоиться, но от вида кровавых следов на своем предплечье и рассыпанных украшений, которые никто пока не рисковал стащить, гнев поднялся новой волной, усиливая выражение страха в чужом взгляде.
он сжимает в гневе руку и слышит хруст позвонков. демон кричит, истошно вопит, помощи просит, а се лянь сильнее давит, выворачивая осколки наружу, и, когда зловонная кровь покрывает его ладони, с отвращением отшвыривает торговца от себя.
— не смей даже упоминать сань лана при мне, шваль.
он пинает вопящее извивающееся тело и уходит. в городе закрепляется негласное правило: никогда не злить супруга градоначальника.
🌕➿➿➿➿🌕
когда се лянь слишком устает — больше эмоционально, конечно — он превращается в исчадье ада. не найти во всем призрачном городе демона, что решится сунуться ему под руку, рискуя не столько подпасть под не милость градоначальника, сколько выхватить от наследного принца.
усталый се лянь жесток. в словах, поступках, в ударах. с истощением сквозь пальцы вытекает и его миролюбие. удары становятся хлесткими и меткими, а слова — острыми и донельзя жестокими. не высокомерными, просто... злыми.
— смотрите, наследный принц! новые украшения только для вас, — раздаётся от одной из торговых лавок. под ногами снуют мелкие чертята, а торговец с птичьей головой и хитрыми глазами размахивает окровавленными руками, усыпанными серебряными цацками. он настойчиво тянется через прилавок, стоит се ляню отрицательно покачать головой, и норовит схватить принца за руку. — ну же, не отказывайтесь, какая вам разница, на что тратить деньги градоначальника? он на вас не скупится.
вдох. выдох.
се лянь пытается успокоиться, но когда одна из чужих рук все же касается его запястья, взрывается. на губах расцветает холодная усмешка, а глаза стекленеют, сверкая янтарем.
— я неправильно выразился? или у тебя две лишних руки? — сяньлэ хватает чужую руку сам, дергает вперед, почти выволакивая несуразного вида торговца через прилавок, и хватает за тонкую журавлиную шею, грозясь ее свернуть. — мне плевать на твои товары еще больше, чем плевать на тебя. на деньги градоначальника позарился? так иди в бабьей юбке в дом блаженств плясать, и то пользы больше будет.
он выдыхает, пытается успокоиться, но от вида кровавых следов на своем предплечье и рассыпанных украшений, которые никто пока не рисковал стащить, гнев поднялся новой волной, усиливая выражение страха в чужом взгляде.
он сжимает в гневе руку и слышит хруст позвонков. демон кричит, истошно вопит, помощи просит, а се лянь сильнее давит, выворачивая осколки наружу, и, когда зловонная кровь покрывает его ладони, с отвращением отшвыривает торговца от себя.
— не смей даже упоминать сань лана при мне, шваль.
он пинает вопящее извивающееся тело и уходит. в городе закрепляется негласное правило: никогда не злить супруга градоначальника.
🌕➿➿➿➿🌕