Белоэмигранты в борьбе с китайскими партизанами
Именно на территорию Восточной и Юго-Восточной Азии прибывали основные волны беженцев с востока России (в период революции, гражданской войны и первых лет советской власти). Город Харбин, насчитывавший в своих стенах более сотни тысяч беженцев, заслужено звался столицей всей русской эмиграции.
Регион был крайне необычным: в одном городе ютились как советские граждане (работники КВЖД, которые обязались принять советское гражданство после перехода в 1924 г. дороги во владение СССР), так и крайне милитаристские антисоветские организации (Орден крестоносцев, Чёрное кольцо, Союз мушкетёров, штурмовики Фашистской партии и пр.). Естественно, что сожительство сопровождалось частыми уличными потасовками и пропагандистской борьбой за доминирование в регионе.
Русские солдаты сыграли важную роль в централизации северного Китая в период эры милитаристов («Нечаевская бригада»), успешно формировали охранные отряды на линии отчуждения КВЖД и также успешно совершали боевые вылазки на территорию Дальнего Востока. После создания в 1932 г. марионеточного государственного образования Маньчжоу-Го (также крайне любопытный сюжет) – русские отряды охраны реорганизуются в подразделения лесной полиции. Численность личного состава отрядов могла превышать тысячу человек и возглавляли их преимущественно бывшие ветераны Первой мировой и Гражданской войны (на станции Вэйшахэ – подполковник Л. М. Мартов; на станции Яблоня – полковник В. Н. Фёдоров; на станции Хайлинь – подполковник Н. Н. Ильин и т.д.).
Китайское партизанское движение в регионе имело мощную поддержку с советской стороны. Преследуемые маньчжурской полицией, партизаны имели возможность переправляться на советскую сторону, где их обучали, снабжали оружием, боеприпасами и продовольствием. Как указывает С. В. Смирнов, документы советской госбезопасности доказывают, что именно советская сторона контролировала и направляла деятельность китайских партизанских отрядов в восточной части Северной Маньчжурии.
Описания самоотверженных действий русских полицейских в борьбе с хунхузами, что нередко вело к гибели эмигрантов, регулярно помещались в русском журнале Союза полиции Маньчжу-Ди-Го «Друг полиции». В шестом номере журнала за 1940 г. рассказывалось о нападении крупного отряда хунхузов в несколько сот человек из банды знаменитого У Луна на небольшую группу русских полицейских, охранявших вечерний сплав плотов по реке Муданьцзян. «Русским полицейским пришлось очень туго: они были посреди реки как на ладони и не могли укрыться от пуль врага. Выбрав хорошее место для высадки, они спрыгнули на мелководье, атаковали засевших на сопке хунхузов и сбили их. Однако положение осложнялось тем, что у русских было мало патронов и приходилось бить редкими залпами наверняка. Наутро хунхузы сделали завал из валежника, которым они обнесли сопку, где находились русские, и подожгли его. Полицейские меткими выстрелами убивали одного за другим хунхузов, строивших этот завал, но на место каждого убитого вставал новый бандит. Наши задыхались от дыма, но под его прикрытием соорудили примитивную лестницу из винтовочных ремней, по которой они, невидимые из-за дыма, стали спускаться к реке. При спуске лестница порвалась, по причине чего разбился вахмистр отряда Рябоконь. На вершине сопки, прикрывая своих бойцов, остался командир русского отряда. В это время огонь подошел к нему вплотную, а за ним двигались хунхузы, надеясь на легкую добычу. Но задыхавшийся от дыма и обожженный огнем русский офицер стал бросать в подошедших врагов ручные гранаты. Им пришлось отойти на почтительное расстояние. Последняя брошенная граната разорвалась рядом с командиром и ранила его осколком в голову. Тем временем полицейские, спустившись с сопки, и не думали оставлять командира. Они зашли в тыл хунхузам и неожиданно напали на них. Среди хунхузов началась паника: они бежали, бросая раненых и оружие. Однако начальнику полицейского отряда взрыв гранаты в этом бою стоил зрения»
Именно на территорию Восточной и Юго-Восточной Азии прибывали основные волны беженцев с востока России (в период революции, гражданской войны и первых лет советской власти). Город Харбин, насчитывавший в своих стенах более сотни тысяч беженцев, заслужено звался столицей всей русской эмиграции.
Регион был крайне необычным: в одном городе ютились как советские граждане (работники КВЖД, которые обязались принять советское гражданство после перехода в 1924 г. дороги во владение СССР), так и крайне милитаристские антисоветские организации (Орден крестоносцев, Чёрное кольцо, Союз мушкетёров, штурмовики Фашистской партии и пр.). Естественно, что сожительство сопровождалось частыми уличными потасовками и пропагандистской борьбой за доминирование в регионе.
Русские солдаты сыграли важную роль в централизации северного Китая в период эры милитаристов («Нечаевская бригада»), успешно формировали охранные отряды на линии отчуждения КВЖД и также успешно совершали боевые вылазки на территорию Дальнего Востока. После создания в 1932 г. марионеточного государственного образования Маньчжоу-Го (также крайне любопытный сюжет) – русские отряды охраны реорганизуются в подразделения лесной полиции. Численность личного состава отрядов могла превышать тысячу человек и возглавляли их преимущественно бывшие ветераны Первой мировой и Гражданской войны (на станции Вэйшахэ – подполковник Л. М. Мартов; на станции Яблоня – полковник В. Н. Фёдоров; на станции Хайлинь – подполковник Н. Н. Ильин и т.д.).
Китайское партизанское движение в регионе имело мощную поддержку с советской стороны. Преследуемые маньчжурской полицией, партизаны имели возможность переправляться на советскую сторону, где их обучали, снабжали оружием, боеприпасами и продовольствием. Как указывает С. В. Смирнов, документы советской госбезопасности доказывают, что именно советская сторона контролировала и направляла деятельность китайских партизанских отрядов в восточной части Северной Маньчжурии.
Описания самоотверженных действий русских полицейских в борьбе с хунхузами, что нередко вело к гибели эмигрантов, регулярно помещались в русском журнале Союза полиции Маньчжу-Ди-Го «Друг полиции». В шестом номере журнала за 1940 г. рассказывалось о нападении крупного отряда хунхузов в несколько сот человек из банды знаменитого У Луна на небольшую группу русских полицейских, охранявших вечерний сплав плотов по реке Муданьцзян. «Русским полицейским пришлось очень туго: они были посреди реки как на ладони и не могли укрыться от пуль врага. Выбрав хорошее место для высадки, они спрыгнули на мелководье, атаковали засевших на сопке хунхузов и сбили их. Однако положение осложнялось тем, что у русских было мало патронов и приходилось бить редкими залпами наверняка. Наутро хунхузы сделали завал из валежника, которым они обнесли сопку, где находились русские, и подожгли его. Полицейские меткими выстрелами убивали одного за другим хунхузов, строивших этот завал, но на место каждого убитого вставал новый бандит. Наши задыхались от дыма, но под его прикрытием соорудили примитивную лестницу из винтовочных ремней, по которой они, невидимые из-за дыма, стали спускаться к реке. При спуске лестница порвалась, по причине чего разбился вахмистр отряда Рябоконь. На вершине сопки, прикрывая своих бойцов, остался командир русского отряда. В это время огонь подошел к нему вплотную, а за ним двигались хунхузы, надеясь на легкую добычу. Но задыхавшийся от дыма и обожженный огнем русский офицер стал бросать в подошедших врагов ручные гранаты. Им пришлось отойти на почтительное расстояние. Последняя брошенная граната разорвалась рядом с командиром и ранила его осколком в голову. Тем временем полицейские, спустившись с сопки, и не думали оставлять командира. Они зашли в тыл хунхузам и неожиданно напали на них. Среди хунхузов началась паника: они бежали, бросая раненых и оружие. Однако начальнику полицейского отряда взрыв гранаты в этом бою стоил зрения»