утро встречает чунина ярким светом лучей, зябкой прохладой и теплом под боком... стоп. а вот последнее никак не вписывается в повседневную рутину. умино жмурится, переваливается на другой бок и наконец открывает заспанные глаза, осматривая лицо напротив. знакомое. никто иной, как хатаке какаши или "копирующий ниндзя", "хладнокровный АНБУ" (какие там еще прозвища у него — бедный ирука не знал, но это и ни к чему). растрепанные, что были в вечном беспорядке платиново-блондинистые волосы, сжатые узкие губы и морщинка на переносице — кажется, ему снится что-то не из разряда "любовь и краски", а какая-то из последних миссий.
нет, не то, что бы ирука был против соседа в своей кровати. наоборот! перед ним просто объект мечтаний и восхищений, но только вот откуда он — черт знает, да и то, возможно, он в неясности.
но солнце не щадит, заставляет какаши наконец проснуться, не оставляя умино ни секунды на размышления. да даже обычное "привет" не прокатит, будет звучать максимально глупо, беря во внимание внешний вид обоих парней — слава девятихвостым, хотя бы не полная нагота.
"но ведь засматриваться никто не запрещал! мне говорили, что молчание иногда лучше всех бессмысленных предложений,"— с такими мыслями ирука обводит взглядом лицо хатаке, спускается к широким плечам, разглядывает видные сейчас шрамы на теле, затем цепляется за кромку одеяла — дальше прохода нет.
— кхм.
не выдерживает долго взгляда, какаши "подает" голос первым, разрушая звенящую тишину. конечно, все эти действия со стороны чунина лишь забавляли его самолюбие, но не настолько ведь! во всем нужно знать меру — это он даже объяснял своим ученикам, но хорошо, что в другом контексте. хотя ирука тоже смахивал на какого-то несносного подростка.
— доброе утро? прости за прямой вопрос сразу так, но.. что было вчера? я ни-че-го не помню.
непослушные каштановые волосы лезут прядями в лицо, путаясь, а умино тянется за лентой, что лежала на тумбочке возле, завязывая все в невысокий "домашний" хвостик.
хатаке лишь хмыкает, подминает край одеяла под себя, смеется тихо и наблюдает за тем, как щеки чунина покрываются пунцовым румянцем. умиляет и забавляет. почему же джонин раньше не замечал такое за младшим? довольно глупо со стороны наблюдательного ниндзя.
— ты перепил. я решил помочь. но ты был ужасен, честно. никогда бы не подумал, что ты можешь нести такой бред, — спустя продолжительно паузы, продолжает,— шучу. ты вообще был не в состоянии внятно говорить.
и что тут хуже? разболтать причину своего прибытия в том баре или мямлить, словно немощный?! вот и умино не знал, просто оставаясь в ступоре, потеряв свою смелость к резким вопросам и словарный запас в целом.
— не стоит благодарности. если тебя эта ситуация так выматывает, я все подробно могу рассказать, если ты согласишься встретиться со мной.. завтра, порядком в семь вечера у академии. может и не только поговорим,— подмигивает джонин, уже натягивая на себя жилет. быстро он, не зря в АНБУ обучают подготовке в любой ситуации — возможно, даже в такой неловкой.
— договорились.
какаши оставляет после себя теплоту простыней, легкий запах одеколона и какой-то трепет в сердце.
