меня влекли крутые горы,
нагроможденья диких скал,
как – будто от родных просторов
отдохновения искал.
покой долин душе наскучил,
дыханье тёплое полей.
и я нашёл поток над кручей,
и водопад седой, гремучий,
сиявший радугой во мгле.
на дне ущелья всё кипело,
тонуло в водяной пыли…
горянка у скалы сидела,
как фея сказок и былин.
я подошёл. она смутилась.
кувшин, наполненный водой,
легко, привычно подхватила
рукою смуглой, молодой
и по тропе в мгновенье скрылась.
но боже мой, какие очи!
огонь и страсть в них насмерть бьют!
теперь мне снятся среди ночи
и жить спокойно не дают.
с тех пор скиталец я и странник,
жизнь в одиночестве влачу.
в горах угрюмых утром ранним
горянку гордую ищу.
нагроможденья диких скал,
как – будто от родных просторов
отдохновения искал.
покой долин душе наскучил,
дыханье тёплое полей.
и я нашёл поток над кручей,
и водопад седой, гремучий,
сиявший радугой во мгле.
на дне ущелья всё кипело,
тонуло в водяной пыли…
горянка у скалы сидела,
как фея сказок и былин.
я подошёл. она смутилась.
кувшин, наполненный водой,
легко, привычно подхватила
рукою смуглой, молодой
и по тропе в мгновенье скрылась.
но боже мой, какие очи!
огонь и страсть в них насмерть бьют!
теперь мне снятся среди ночи
и жить спокойно не дают.
с тех пор скиталец я и странник,
жизнь в одиночестве влачу.
в горах угрюмых утром ранним
горянку гордую ищу.