Такой холодной погоде стилистически соответствует что-то величественное и мерзкое вместе, как железнодорожный вокзал в Киеве. С его массивными золотыми дверями и воняющими говном высокими залами. Его шлюхами, бомжами и цыганами, которые до такой степени смешались в однородную мрачную массу, что и не понять сразу, кто из них пытается украсть ваш кошель, детей и коня. С укромными алхимическими кибитками, где смуглые урукхаи на огне уже не шаурму жарят, но пытаются выпарить красного льва, не иначе. С реликтовым, вымершим в других местах жульем, типа сдавателей квартир по цене квартиры (расчленение включено), или собирателей на больных детей, которая реально может подойти с фразой "эйты, падло, ану дай денег" и будучи посланной еще и проклясть напоследок. И вся эта зловонная клоака громадой поднимается перед прохожим, морозным утром, на фоне розово-синего неба, как воплощенный Босх, червоточина в червоточине, сначала в девяностые, а оттуда конечно в ад.