Чай почти допит: на столе стоят полупустые белые чашки с небольшим осадком.
Кируми же ещё пьёт, внимательно слушая рассказы Корекиё: занимательные легенды из мифологии, истории, культурологии — из его поля знаний.
Он с удовольствием говорит с ней и мог бы говорить часами напролёт.
— Послушайте, Шингуджи-сан, — неловко прерывает его горничная. — Вы знаете столько всего, что я поражаюсь тому, как это всё помещается в вашей голове...
— Это ведь довольно просто, Тоджо-сан, — сквозь маску не видно, но по нежному покровительственному тону понятно, что он слабо улыбается ей, — ведь все эти легенды занимают в моей голове те же места, что ваши познания в области обслуживания занимают у вас. Я никогда бы не задумался о том, зачем необходим настолько тщательный уход за постельным бельём.
— Конечно, спасибо вам, — вежливо кивает девушка, — однако качество знаний всё равно разное: мои — практические, ваши — академические... Но позвольте спросить: есть ли у вас та легенда, которая ассоциируется у вас с вами же?
— Хм? — юноша удивлённо поднимает брови. — Какой интересный вопрос. Я, будучи учёным, всё же не могу говорить о том, что я отождествляю себя с каким-либо мифологическим героем. Однако...
— "Однако" что, Шингуджи-сан?
— Есть легенда о сотворении Японии. Думаю, вы слышали о ней. Когда-то давно два божества, Идзанаги и Идзанами, создали архипелаг, который потом был заселен людьми. Они вдвоём зачали и породили множество божеств. Однако во время родов одного из них Идзанами умерла. Идзанаги переносил невыносимую скорбь по своей любимой супруге...
Кируми слушает его, не отвлекаясь. Вкрадчивый голос нежно вибрирует, колеблясь в воздухе. Ей кажется, что ей словно рассказывают личную трагедию человека.
— И Идзанаги отправился в мир мёртвых, Ёми. Там он смог найти Идзанами... но та изменилась до неузнаваемости. Её лицо было изуродовано, искажено, тело гнило и разлагалось. Возможно, она и узнала любимого мужа, но она... захотела убить его.
— И что же в итоге?
— Идзанами послала против Идзанаги многих обитателей подземного мира. Они преследовали его, пока он не выбился из сил.
Корекиё, тяжело выдохнув, встаёт из-за стола и опускает взгляд на Кируми. Ей удаётся взглянуть ему в глаза: перед ним — густая пелена, а в сердце вонзаются тысячи иголок.
— Вот только Идзанаги не покинул Ёми, — Шингуджи кладёт руку себе на грудь. — Идзанаги остался здесь, не желая покидать любимую...
Корекиё медленно, слегка шатаясь, покидает столовую. Кируми хочет кинуться к нему и спросить, но её тело не желает слушаться её: конечности сковало странным холодом, а губы, пусть слегка приоткрыты, не могут выронить ни слова. Тоджо лишь беззвучно наблюдает, как её собеседник исчезает в коридоре, ничего не объяснив.
#пайжн_зарисовки