— Скажи, тебе больно? – смотря в больничное окно, тихо спросил Сынмин. Ян, у которого рука до сих пор побаливала от боли из-за капельницы, поднял глаза на того, чуть наклоняя голову в бок. В палату попадал свет уличных фанарей и луны, которую Чонин никогда не сможет увидеть, выйдя на улицу. Он сможет наблюлать за ней только с больничной койки до момента пока ему не станет плохо.
— А должно быть? – всё же подав голос, слишком хрипло ответил Йенни. По его телу проходилась неимоверная дрожь, когда он видел замученного Кима перед собой. Когда он, открывая глаза, видел парня, который волновался за него. Он винил себя за это. Винил и ничего не мог сделать, чтобы не видеть этого больше никогда. Брюнет лишь нуждался в том, чтобы его любимый улыбался, но понимал, что это не возможно.
***
— Как давно ты тут? – в палате появился парень из палаты рядом. Насколько помнил Чонин, его звали Сынмин, и, как говорили врачи, его скоро переведут в палату к младшему.
— Давно.. – немного сухо ответил Ян, боясь начинать с ним диалог. Он привык наблюдать за всеми из далека. Резко Чонин начал кашлять, откашливаясь кровью, в глазах начало сильно темнеть, и он начал задыхаться. Мин, сначала не поняв, что происходит, после позвал врачей, тем самым..спас младшего?
***
— Врачи сказали, что мне не долго осталось, – чуть усмехнувшись, сказал Чонин, словив на себе злобный взгляд старшего.
— Не говори так! – повысив голос, загооврил Сынмин, – Мы с тобой будем жить долго..
— И счастливо, – продолжил фразу Чонин. Мин любил мечтать о том, что никогда не случится. Он любил придумывать что-то, что никогда не получится. Просто любил фантазировать.. Это и полюбил в нём Ян.
***
— Каждый раз дышать всё сложнее, – сидя в кабинете у лечущего врача, заговорил Чонин. Руки уже устали болеть от постоянных капельниц, да и он устал от лечения, которое ему не помогает. – С каждым вдохом, я задыхаюсь сильнее.. Мне больно.
— Осталось потерпеть ещё немного, – словно говоря о том, что Яну осталось жить немного, снял очки и положил их на стол врач. Мужчина явно видел измученность и недосып юноши, который сидел перед ним. Ему было больно потому, что не было смысла его спасать.. Его ничего не спасёт.
***
Из глаз Чонина уже не текли слёзы, он не мог толком откашляться, ибо казалось, что крови становилось только больше. Сынмин, крепко сжимающий руку того, пытался не заплакать. Ян размыто видел то, как сейчас страдает его любимый, видя эту картину.. Это явно не то, чего хотел младший.
Врачи уже не пытались ничего сделать, кроме попыток увести Сынмина, но он лишь начинал реветь, прося оставить их. Голос и тело старшего дрожало, но Ким просил Чонина побыть с ним ещё немного. Просил не уходить.
— Хей, – пытаясь говорить чуть громче, улыбнулся Чонин. Он снова начал откашливаться, уже с более сильным потемнением в глазах. Дышать и говорить было очень больно, но он пытался. Ни одна капельница уже не помогала ему, а кислородные маски не спасали, – Я люблю тебя..
Сынмин заплакал сильнее, утыкаясь лицом в простынь младшего. Он кричал от боли.. но боли не физической, а моральной.
— Никто не заслуживает таких мучений, – последнее, что сказал Чонин и уснул. Он уснул навсегда, оставив Сынмина одного в этой больнице и в этом мире.
Голос Кима срывался от крика, глаза болели от слёз, а в голове лишь проносилось «Почему ты оставил меня?»
почему ты оставил меня, Ян Чонин?
