И как обычно, когда что-то выходит у Burial и я репощу, я пишу свой давний сопроводительный текст:
Если бы меня разбудили ночью и спросили: "Аня! Быстро говори, кто тебе из мира электронной музыки всех милее, всех румяней и белее! Мы сейчас потрем все мировые запасы, нужно выбрать только одного, кого бы ты оставила!", я бы несомненно выпалила: "Burial!" и гори оно там все синим пламенем. Нет, конечно потом пошли бы уже вторые и третьи места, уточнения всякие и отсылки, но первым бы был именно этот чувак.
Все потому, что его музыка — это даже не музыка, это живое существо. Оно дышит, шевелится и живо повествует о том, что параллельно со знакомой реальностью есть другая, наполненная изменчивыми и незнакомыми тенями. Куда более глубокая, чем сон. И если мы только захотим, мы можем погрузиться в нее в любой момент, независимо от места, в котором находимся физически. Узнавая, понимая, но скорее чувствуя что-то очень важное. Это очень личная музыка. Таким звучанием обладает слияние души и разума, когда они остаются наедине с собой.
"Музыка подрагивает, как бы скрываясь за полупрозрачными темными пленками. В ней очень много тени, неясности, хруста, шума и потрескивания. Может это и не духи, а медленно опадающие края ткани, постоянно повторяющиеся движения. Музыка очень визуальна, почти кинематографична. Перед глазами возникает какой-то китч, вроде поезда, который уходит в пелену серого дождя, вздрагивает занавеска, затихает обрывок оркестрового аккорда, кадр повторяется. Поезд опять уходит. Занавеска опять вздрагивает. Приторно жалостливый звук возвращается снова и снова. Одновременно наползает другой звук, другой слой, другая сцена, разыгрывающаяся в то же самое время на полупрозрачном экране. Пространство пульсирует. В своем сжатии и расслаблении оно слегка изгибается и выворачивается. Это большое пространство. Музыка Burial трехмерна, пространство в ней куда важнее и куда ощутимее, чем предметы — толчки баса и сухие удары барабана. Шуршание не прекращается, эхо утоплено в шуршании, эхо физически раздвигает слои пыли. Эта затемненная многослойность или даже многопрозрачность и создает то, что отличает Burial от остальной современной лондонской музыки. В Burial слишком много того, что танцующим в клубе совсем не нужно".
Burial: "И я подумал, черт... Похоже, что я занимаюсь какой-то электроникой. Я этого ни в коем случае не хотел. Я уперся. Я хотел чтобы это был чистый вайб — вибрация. Городской саунд. Тот который я люблю. Никакого стиля или жанра. Чистый саунд. Как раз по этой причине я люблю дабстеп, в нем все рассеяно, все живут в канаве, нет автомагистралей, которые привлекают производителей хлама. Когда появляются огни скоростной магистрали — вот тогда начинается дерьмо. Но сейчас это все еще канава, темнота. Все блуждают в темноте. Это то, что я люблю. Настоящий джангл тоже был таким перед тем, как превратился в дерьмо".
Burial постоянно возвращается к тому, что главное в музыке — это вайб. Движение, перекатывание, раскачивание, свинг. Свинг тяжелого баса. Он идет прямо внутрь тебя, в твое сердце, его невозможно подделать. Это настоящая вещь. То, что реально существует.
