Автобус внутри

Я никогда - ну, в эти полтора года, конечно, - не верил в благожелательные разговоры о том, что надо, мол, подождать, подождать, и настроение в западном мире переменится, и фанатизм по поводу Украины куда-то улетучится - и будет уже совсем другое кино.
Потом слетел Джонсон, резко прибавил Трамп, в Словакии пришел к власти евробунтующий премьер, в Швейцарии выиграла выборы скептическая (по поводу санкций) партия, и даже в американском конгрессе спикером стал лютый человек, враг всего прогрессивного, который не хочет давать денег Киеву.
И даже Washington Post пишет о том, что тарас-гэбуха промышляет террором и политическими убийствами.
И даже Time пишет о том, что Зеленскому его собственное окружение боится сказать, что победы не будет.
Жизнь явно куда-то движется. И, видимо, в сторону общемирового разочарования в тарасах.
Неужели же мы, сидящие на этой реке, дождемся того, что мимо нас проплывет хладный труп артиста больших и малых театров?
И это, кстати, фирменное свойство России, этот медленный и неказистый успех.
Россия разворачивается долго. Ее очень долго не воспринимают всерьез.
Внимание публики отвлекают быстрые, шумные люди, умеющие создать яркий, но короткий эффект.
А потом что-то ломается и хрустит.
И приходится признавать, что эти русские оказались совсем не такие, как мы о них думали, ну что ты будешь делать.
Кажется, этот момент уже близок.

Украинскому наступлению через несколько дней будет пять месяцев.
Честно говоря, я тогда, в самом начале лета, был уверен в том, что все пропало, гипс снимают, клиент уезжает.
Я вообще люблю иногда паниковать.
Но, как говорилось в любимом фильме моего отрочества, самолет, который должен был прилететь из Рио-де-Жанейро - не прилетел.
Ничего у них, к счастью, не вышло.
И теперь я - уже такой спокойный, такой веселый, - хочу найти всех этих людей, которые с полгода назад рассказывали мне о том, как Украина сбросит Россию в Азовское море (а я тревожно молчал или что-то раздраженное гавкал), - найти и спросить их, уже так вальяжно, знаете ли, иронично:
- Ну, как там дела? Видите ли вы хоть одного Тараса на азовском берегу?
Пусть теперь они молчат или что-нибудь раздраженное лают.
Смешно и стыдно.
Смешно - это понятно, а стыдно - это вот из-за чего.
Для того, чтобы блогеры в соцсетях могли так расслабленно переходить от паники к радости, - кто-то совсем другой, тот, кому нельзя позволить себе все эти милые эмоции, должен был стоять насмерть в запорожских степях.
И когда я думаю об этих людях, мне уже не хочется искать каких-то либеральных дураков по фейсбукам и натужно шутить.
Хочется помолчать.
Можно же помолчать в благодарность?
Пять месяцев прошло.
А украинцы - не прошли.

Месть как основной драйвер арабо-израильского конфликта: бывший лидер ХАМАС, которого пытался убить нынешний премьер Израиля, призывает устроить «всемирный еврейский погром»

Арабо-израильский конфликт, как и любой подобный клубок взаимных претензий, обвинений и преступлений, рано или поздно запутывается в такие причудливые узлы, что нарочно не придумаешь. Взять хотя бы сегодняшнее заявление Халеда Машаля — бывшего лидера политбюро ХАМАС. Отставной руководитель движения призвал к «всемирному еврейскому погрому», который должен состояться в эту пятницу, 13 октября.

Откуда столько ненависти к евреям у бывшего лидера ХАМАС, доживающего свой век в Катаре? Причин сотни — от семейных традиций (его отец участвовал ещё в арабском восстании 1936-1939 годов) до мести за сотни погибших родственников и товарищей. Не надо обольщаться — у самого Машаля руки тоже по локоть в крови, но важно понимать, что его судьба в какой-то степени типична — за 40 с лишним лет участия в противостоянии арабов и евреев не расчеловечить оппонента практически невозможно.

Но, может быть, на настрой Машаля повлиял тот факт, что именно нынешний лидер Израиля Биньямин Нетаньяху в далёком 1997 году отдал приказ о его ликвидации. Тогда бывший лидер ХАМАС жил в Иордании, почти что не скрываясь. При этом из-за достаточно тёплых отношений с правительством этой страны израильское руководство решило убить Халеда Машаля незаметно.

Было принято решение впрыснуть в тело руководителя ХАМАС сильнодействующий яд, который вызвал бы у него инфаркт через несколько часов. Чтобы он сразу не понял, в чём дело, планировалось использовать безыгольный инъектор, а сам факт «укола» замаскировать при помощи настоящего спектакля. Оперативники должны были случайно «обрызгать» Машаля открывающейся банкой колы одновременно с «выстрелом» инъектора, закреплённого на запястье. Судя по всему, руководство израильских спецслужб обчиталось комиксами про Человека-паука, потому что иначе объяснить столь нелепый и тяжёлый для исполнения план невозможно.

И затея евреев предсказуемо провалилась. Охранник лидера ХАМАС заподозрил что-то неладное и окликнул своего патрона прямо в момент покушения. В итоге яд попал в ухо Машаля, и сам факт посягательства на его жизнь был замечен. Но мало было этого, так ещё и киллеры не смогли сбежать. Двоих исполнителей задержала полиция, и ещё четырёх человек из группы обеспечения блокировали в израильском консульстве.

Это был колоссальный провал: мало того, что Тель-Авив был вынужден передать иорданским врачам антидот, и Машаль выжил, так ещё евреям пришлось освободить основателя ХАМАС, шейха Ахмеда Ясина, и ещё 19 осуждённых террористов. Карьера Нетаньяху тогда получила серьёзный удар, и в следующий раз он стал премьер-министром лишь спустя 12 лет — в 2009 году.

Личные противостояния, раскручивающиеся десятилетиями в рамках более широкого арабо-израильского конфликта, не проходят бесследно. Стороны накопили слишком уж много претензий даже не к противникам в целом, а к конкретным персоналиям — и совершенно не доверяют друг другу.

Мирного решения не будет: конфликт будет продолжаться до тех пор, пока кто-то физически не уничтожит своих оппонентов — или пока не придёт новый мировой жандарм и не разгонит стороны по углам. В противном случае представить, как условные Нетаньяху и Машаль прощают друг другу всё то зло, что причинили ранее, не сможет никакой фантаст. 30 лет назад Рабин и Арафат попытались, но вышло всё по итогу ещё хуже, чем было при их жизни.

Основные выводы по ситуации в Израиле:

- израильская разведка, считающаяся одной из лучших в мире, проспала подготовку к операции Хамаса. Моссад провалился полностью.

- израильская армия оказалась неготовой отразить первый удар на одном из самых опасных направлений. Это при том, что, если посмотреть имеющиеся видео, то атакующие боевики, штурмовавшие опорники, не имели тяжелого вооружения, средств индивидуальной защиты, вооружены автоматами и изредка гранатометами.

- похоже Моссад и ЦАХАЛ за эти годы уверовали в свою неуязвимость и перестали серьезно оценивать своих врагов.

- палестинские боевики специально выкладывают максимально жестокие видео и фото, а также бесчеловечно себя ведут. Цель - посеять страх у противника и парализовать израильтян.

- израильская армия по прежнему крайне сильна и полагаю, что в ближайшее время им всё же удастся отбить нападение.

- скорее всего израильская армия будет заходить в сектор Газа - это будет обозначать очень большие потери с обеих сторон.

- с большой долей вероятности это конец политической карьеры Биньямина Нетаньяху.

Журналисты сейчас задали вопрос: помогут ли США Израилю?

Напомню, что Америка и Израиль - союзники, но при этом Байден и Нетаньяху - противники. Белый дом ненавидит израильского премьера, а последний через своего сына (Яира Нетаньяху) обвинял администрацию Байдена в поддержке протестов в Израиле.

При этом нынешняя война скорее всего завершится политическим крахом для Нетаньяху и его ближайшего окружения, чего давно добивается Байден.

Короче говоря, я очень не люблю конспирологию, но вот совсем не удивлюсь, если мы узнаем, что отмашку начать войну Хамасу, дали в Вашингтоне.

В интернете муссируются слухи, что египетские переговорщики (обычно все контакты с палестинскими группировками Израиль ведет через Египет) уведомили Израиль, что в случае наземной операции в секторе Газа ливанская «Хезболла» вступит в войну.


Теоретически Израиль должен быть готов к войне на два фронта. Теоретически.

Случившееся невероятно: Хамас начал прямое наземное вторжение на территорию Израиля захватив приграничные районы, параллельно происходят ракетные обстрелы.

Такого ещё не случалось никогда.

Для кого-то, может быть, возвращение Донбасса в Россию - это чужой официоз, газета Правда, ну или что-то отдаленное и неопределенное, вызывающее беспокойство.
Но для меня - это очень, очень личная история.
Потому что я помню, с чего все это начиналось.
Помню митинги, каждые выходные проходившие по южнорусским городам в ожидании неизвестно чего.
Помню эффект от крымской виктории, настроивший и всех остальных, кто хотел избавиться от "незалежностей" у себя дома, на перемены.
Помню, как Валерий Болотов в своем последнем обращении из подполья снял балаклаву - и это значило, что пошел обратный отсчет взятия власти.
Помню, как революционная толпа захватила администрации и вывесила русские флаги.
Помню, как взволнованные, неподготовленные, пестрые активисты читали, сбиваясь, первые документы своей республики, а рядом, в Луганске, то же самое делали усталые люди, обвешанные оружием.
Не было в моей жизни другой такой политической истории, которая казалась бы мне ближе и важнее.
В успех русского сепаратизма тогда не верил никто.
Считалось, что этих обложившихся шинами и плакатами ребят просто уничтожит украинский спецназ, а чуть позже - что их вот-вот, обязательно сдаст Россия.
"Скоро они побегут через границу", - злорадно говорил тогда один политолог из числа самых гнойных мерзавцев.
Но убежал в итоге отсюда он сам.
А Донбасс - остался.
Напомню два простых факта.
Во-первых, в истории постсоветской смуты не было больше такого примера, чтобы нечто возникало из ниоткуда. Приднестровье, Осетия, Крым - все это прежние автономии, однажды сменившие курс, и только в Донецке и Луганске, где старая власть исчезла полностью, все было создано с нуля.
Во-вторых, у Москвы - в отличие от случая с Крымом, где был Севастополь и флот, - не было ни одной прагматической причины присоединять Донбасс. Там не было никакого "ресурса".
Ресурс там был один - наши люди.
И эта фантастическая идея - что можно вернуть регион домой, в Россию, только благодаря какому-то библейскому терпению и библейской же твердости людей, уходивших из поганого украинского Египта сквозь горе, сквозь мрак, сквозь все трагедии, - она состоялась, сбылась.
И я за них счастлив.
И за себя, как никогда сильно переживавшего весну четырнадцатого, но не знавшего еще, к чему все придет, тоже счастлив.
Чудесный день, святой день.
Все было не зря, и память о той весне - она со мной.

Иноагент Левада сообщает, что количество людей, считающих Россию великой страной, увеличилось вдвое за двадцать лет - было сорок с чем-то процентов, а теперь аж восемьдесят.
Наверное, так и есть.
Интересно, однако, что ответили бы эти люди на незаданный социологией вопрос: а почему вы считаете Россию именно сейчас - великой страной?
Именно, подчеркиваю, сейчас.
Коварный вопрос, и очень даже подходит иноагенту.
Понятно же, что могут сказать почтенные обыватели: что у нас, мол, Пушкин, Толстой и Достоевский.
Что у нас 9 мая 1945 года. Или - Гагарин.
Кто-то, может быть, вспомнит революцию. А кто-то, напротив, изрядную территорию. Или ядерную бомбу. Ну или Чайковского Петра Ильича, чтобы выглядело мирно.
Выбор большой, но предсказуемый.
И все в этом списке - сделано, придумано, завоевано, заработано когда-то раньше. Кем-то великим, кто действовал "до" - и сейчас функционирует как миф из учебника и телевизора.
А что теперь?
А теперь вот что: Россия - великая страна, потому что она, и только она одна в целом мире - пытается оспорить собственное поражение, крах и распад конца двадцатого века.
На свете есть много, много народов, которых кто-то когда-то ограбил, унизил, обманул, склонил к невыгодному результату. И никто, разумеется, об этом не забывает. Не забывает, но сделать ничего не может - ибо, как говорит товарищ Блинкин, имеется "порядок, основанный на правилах" или, говоря проще, американцы ложкой по балде дадут, если рыпнешься.
Но и сербы, и венгры, и турки, и поляки, и теперь уже армяне (можно продолжить) - молчат, но знают, где и когда их умыли.
Даже Китай - и тот ходит вокруг Тайваня, как кот вокруг лежащей на столе рыбы. Но и не более того.
И только Россия - решилась переиграть заведомо невыгодную, кабальную сделку. Вернуть что-то потерянное. Опрокинуть стол, за которым заинтересованные граждане так долго и так хорошо играли в наперстки.
Разумеется, у меня - и, мягко говоря, не у меня одного, - есть миллион разных вопросов и замечаний к тому, как все это происходит в деталях. И это нормально - если ты всем доволен, значит, ты не человек, а полено.
И, тем не менее, сам этот рывок - уникальный в своем роде в двадцать первом веке, - есть несомненный признак величия.
Тот самый, который здесь и сейчас, а не при Федор Михалыче и Петре Ильиче.
И даже если не получится ничего - все равно, at least we tried, как говорят в таких случаях пресловутые англосаксы.
Но, я думаю, кое-что получится точно.