Белоруссия хоть и глубоко интегрируемое союзное государство, а QR-коды на посещение торговых центров и тем более на поездки в транспорте
там не вводят, и вообще по части санитарных ограничений у ближайших соседей полная демократия, которую многие считают граничащей с безответственностью.
Александр Лукашенко самолично задал тренд на смягчение запретов, без которых, как ему кажется, можно обойтись, потому что в его стране хватает проблем и перегибов. Батька, похоже, так выстраивает свою реальную белорусскую политику, чтобы на противопоставлениях с внешними оппонентами выгодно от них отличаться хоть чем-то. Если Запад носит маски, то Лукашенко их демонстративно снимает, если «у них» вводят ковидные паспорта с QR-кодами, то Лукашенко, наоборот, раскодирует, показывая, что он и есть самый правильный народный избранник, который печётся не об интересах государства, а об удобстве населения. Верность историческим традициям, которую Александр Григорьевич понимает по своему разумению, находит порой самые неожиданные проявления.
Кризис с ближневосточными мигрантами на белорусско-польской границе в представлении Лукашенко, вероятно, является реконструкцией прошлых баталий. Песни иракских «партизан», сосны да туман – это не только про нынешние взаимоотношения с Евросоюзом, но и сигнал внутрь страны, а также партнёрам по интеграции о том, что на западном фронте без перемен и если уж объединяться в нерушимый союз, то для отпора общему неприятелю, а вот с внутренними вопросами каждый из двух братьев в российско-белорусской семье разберётся сам, без избыточной унификации подходов.
Однако явная склонность Лукашенко к экспромтам при решении сложных геополитических вопросов всё чаще играет с ним злую шутку.
Недавняя угроза белорусского лидера самочинно взять и перекрыть газопровод Ямал – Европа в качестве наказания неблагодарных потребителей за санкционное коварство едва не обернулась скандалом посильней конфликта с мигрантами. В пылу эмоций Батька неожиданно так глубоко вжился в роль соучредителя и акционера будущего обновлённого Союзного государства, что уже взял на себя инициативу говорить «мы», объясняя неразумным европейским руководителям, кто их греет ямальским газом и что будет в случае неправильного с их стороны ответного поведения. Российскому президенту пришлось после этого выступать с разъяснениями, отгораживаясь от неосторожных заявлений резкого на слова союзника.
Александр Лукашенко, безусловно, остаётся верен себе, пытаясь извлечь выгоду из глубокой интеграции, экономя на взаимности, а то и не учитывая интересы и ожидания российских партнёров.
Как в сказке про вершки и корешки хитроватый сельский мужик норовил обмануть медведя, так и Александр Григорьевич выжимает из сложившейся ситуации максимум полезного для себя, минимизируя встречный вклад в общее дело.
«Код возвращения» Белоруссии, как в одноимённом романе
Данила Корецкого и телесериале, замешан на сложной системе интриг, дисбалансов и условностей, которые, конечно, принимаются во внимание российскими властями, но регулируются зачастую по мере поступления проблем.
Белоруссия – форпост на западном направлении и одна из важнейших составляющих модели триединого народа, разделённого Беловежскими соглашениями. Едва ли интеграционный проект обернётся собиранием белорусских земель по крымскому варианту, поскольку история с самоопределением уже свершилась, а обстановка в соседнем государстве такова, что белорусы больше настроены на добрососедство со своим самостоятельным путём, чем на общую крышу в коммуналке, как было раньше. Этот глубинный настрой хорошо известен в Москве, с ним считаются и из него исходят, выстраивая планы глубокой, но не поглощающей интеграции. Но тот же настрой ловко использует и Лукашенко, приглашая вкладываться в дружеский актив, который, однако, за исключением внешнего фронта, намерен контролировать самостоятельно.
В итоге у двух государств, выросших из одной великой державы, вскоре будет гораздо больше общего, чем сейчас, включая единые системы и пространства, но Белоруссия при этом точно останется живущей сама по себе по многим принципиальным вопросам.
