Снаружи пахло свежим лесом, а внутри туристического домика—слабыми нотками дерева, что и не удивительно. В этом было что-то своё, когда вокруг все вещи, практически, являлись деревянными: стол с красиво вырезанными ножками и стулья с орнаментом растений; кровати и тумбочки; да логически и стены, и пол, и потолок! Естественно, матрасы и постельное бельё не выходили из-под своих принятых стандартов внешнего вида, в том числе и из более мягкого материала, нежели дерево, но его обилие красиво подчёкивало природность, естественность и место, в котором находились ребята.
Нет, на этот раз просто отдыхали вместе в лесной тур-базе, и Хенджин признал себе в первую очередь, что тут ему нравится, и первоначально именно обилие деревьев и минимум всяких чудовищ; в глубине души долговязый парень всё равно боялся увидеть что-то страшное ночью, но присутствие Минхо рядом сильнейшим образом успокаивало, наравне с лёгким ароматом дуба и закрытой на замок дверью.
Остальные ребята покинули комнату, направляясь к реке, вновь и специально оставляя двух оставшихся друзей наедине.
—Ну что, теперь мы только вдвоём,— изрек Ли Минхо флиртующе и, как показалось Хенджину, напористо.
Он не знал, почему так происходило, но любое нарушение своего личного пространства любовными намёками и фразами им считалось за напор—флирт тем более, даже от парня, в которого влюблён, и с которым, кажется, встречается: не было официального предложения быть вместе, однако поцелуй, мягкий и запомнившийся на всю жизнь, уже произошёл — после этого всё и закрутилось, но Хенджин так и не научился перестать нервничать, мол: приятель, он твой друг—перестань ссать с его флирта и трястись, как осиновый листок на ветру!
К сожалению, это он и делал, и причины этому не ведал до сих пор.
Минхо в любовных делах действовал смело и обладал весьма видимой прямолинейностью: говорил то, что чувствовал и хотел, что и нравилось Хенджину, и вводило в ступор.
