Глистен никогда не понимал собственных чувств. Некоторое отторжение постоянно преследовало, и он даже не понимал, что это оно. Он с презрением смотрит в отражение, пытаясь найти то, что не понравилось Шримпо в его образе на этот раз. Может часами стоять и всматриваться в свой вид. Он снова плюнет на это дело, завесит зеркало темно - розовой тканью и пойдет к Роджеру за советом. Ради кого чего он загоняется по каждому поводу? Это глупо.
*
Еще один шумный вечер.
Туддлс смотрит на бунтующих парней, пытается подойти ближе или схватиться за чужой бант, но еë грубо отталкивают. Финн, нелепая причина всего происходящего виновато кусает губу и берет девчонку на руки, прежде чем скрыться за дверьми лифта. Это глупо. Глистен продолжает унижаться перед ним, кричит, чуть ли не плачет. Шримпо оставил на нем след - несколько трещен на стекле, хотя начали они с небольшой стычки. Зеркало пыталось увильнуть от надоедливого шутника, когда они столкнулись. К нему сразу подступили претензии, что нужно было делать? Бей или беги.-
Он чувствует как что то тает в груди, ноет от боли, колит недосказанными словами перебьëнные недостатком воздуха. Глистен делает глубокий вдох, пока Шримпо снова повышает тон, не давая что то сказать. Зеркало задирает нос и наступает ближе, но уже не слышит чужих слов. Все звуки вокруг слились: гремение посуды, негодование Раззл и Даззл, некогда обозленные причитания Скрапс и еë рвение разогнать этих двоих по комнатам, утешения Брайтни, стоящей рядом с Поппи и Бокстеном - она злится, потому что он слишком волнуется.— Все воссоединилось в единую какафонию, в которой было невозможно что то разобрать.
Шримпо что то возмущенно рявкнул, и теперь смотрел на Глистена снизу вверх. Тот не сразу сообразил, но он все таки не слышал вопроса. Зеркало обернулось несколько раз вокруг своей оси, прежде чем вернуться в изначальное положение и получить плевок в лицо. В прямом смысле.
Креветка с раздраженным ворчанием развернулся.. И ушел. Навсегда.
*
Глистен просыпался с хмурящим выражением лица. Он не высыпался. Да, лучше было бы, чтобы Шримпо будил его громкой музыкой, гудками, криками, но только не спокойный сон. Это нагоняло смертную скуку, а в груди стало пусто. Будто само сердце перестало гонять кровь по венам. Другим было легче - Брайтни могла спокойно погрузиться с головой в интересную книгу, Губ и Скрапс нормально обсудить день, Раззл и Даззл спокойно поговорить без лишнего вопля под рукой. Скучал он. Скучал про придурку. Любимому.
Гарденвью гнил. Глистен помнил это день яснее, чем пустое солнце на блесклых плакатах.. Очередные эксперименты с участием ихора и мультяшек. Пробило труду, произошла утечка. Он сидел в своей комнате, когда лампочки заискрились и весь диспансер загас. Как фитиль без бомбы. Он вышел из комнаты, где вода в смеси с ихором стояла ему по колено. К счастью зеркало успел уехать на барахлящем лифте, прежде чем электричество дало полный сбой и появилась возможность жахнуться в потоке воды. Они оставили Поппи и Бокстена, но он все еще надеется, что потерпевшие не в обиде. Как Глистен узнал немного позже - все тунхендлеры покинули здание, бросили. Их не спасут. Оу.
*
Они не виделись так давно, он почти забыл того, кто грел его душу. Смотря в красные глаза он видел в них не животное - что то более знакомое. С каждым днем Глистен сходит с ума все быстрее, забывает своих друзей, как говорить. Ему нужна разумная личность, иначе он больше не сможет в полную меру наслаждаться присутствием бывало назойливой креветки. Тот полностью утерял способность говорить, но это не мешает слушать. Зеркало все чаще подвергается собственным монологам, иногда он просто говорит, что скучал, или скучает. Повторяет словосочетания раз за разом, но его слушатель никогда не был против. Более того, он врядли понимает его слов, просто отдаленное бормотание из недров бытия. Глистен вспоминает его каждый день, делится переживаниями, страхами и опасениями, хотя даже не уверен, знает ли он эту креветку вообще.
