Копался в периодике и наткнулся на небольшое дополнение к первому и второму посту про случайную интервенцию России в США в 1863 году.
Хотя с конца 70-х годов дипломатические отношения стран постепенно охладевали – память о былых заслугах сохранялась. Так, в «Неделе» за 1893 г. читаем: «…в Пальмерс-театре состоялся концерт в пользу инвалидов, участников последней американской войны, и на этот концерт были приглашены исключительно русские офицеры и оркестр музыки с крейсера «Рында» (в Тихоокеанской эскадре, пришвартованной в Сан-Франциско осенью 1863 г.), который исполнил последний нумер программы, сыграв русский гимн и «Коль славен наш Господь в Сионе». На днях предстоит балл в честь русских офицеров у нашего генерального консула… Словом, американцы оказывают русским чрезвычайное внимание, резко выделяя их в качестве любезных и желанных гостей». В дополнение к этому «Казанский телеграф» пишет: «Среди газет и журналов Россия и русские по-прежнему пользуются популярностью в Соединенных Штатах».
Интересно, что если ещё в 60-х годах на передовицах американских газет Россия и США изображались как братские государства, стремящиеся реализовать высшие республиканские ценности (тесное сотрудничество двух стран сформирует миф об «исторической дружбе»), то к 80-м схожесть проходила в иной плоскости. К примеру, Эмма Гольдман («верховная жрица анархии»), бежавшая из России в самый разгар начавшихся репрессий против народовольцев, стала свидетельницей казни анархистов, обвинённых во взрыве на сенном рынке в Чикаго. Политические убийства в России (Александр II, волна террористических актов начала XX в.) и США (президенты Джеймс Гарфилд и Уильям Мак-Кинли) вызывали волну сочувствия к жертвам террора, а американские газеты единодушно осуждали насилие, учинённое «анархистами» и «нигилистами» (так европейская пресса называла всех русских террористов).
В 1891 г. в США возникает Общество друзей русской свободы, которое в своих воззваниях будет призывать оказывать поддержку русским борцам с самодержавием. Однако, большинство американских общественных и политических деятелей считало некорректным вмешиваться во внутренние дела другого государства. Даже наиболее демократичные аболиционисты предпочли дистанцироваться от вчерашних террористов и бежавших каторжан.
В свою очередь, для многих либеральных кругов в России Америка всё отчётливее казалась идеальным примером свободного государства. Неспроста во время социального слома 1917 г. в качестве образцового государства многие политические акторы бывшей Империи выбирали США – сибирские областники, Юго-Восточный союз казаков, правые эсеры на Волге, общественные организации на Севере России, Идель-Урал, конфедерации Кавказа и многие, многие другие.
Хотя с конца 70-х годов дипломатические отношения стран постепенно охладевали – память о былых заслугах сохранялась. Так, в «Неделе» за 1893 г. читаем: «…в Пальмерс-театре состоялся концерт в пользу инвалидов, участников последней американской войны, и на этот концерт были приглашены исключительно русские офицеры и оркестр музыки с крейсера «Рында» (в Тихоокеанской эскадре, пришвартованной в Сан-Франциско осенью 1863 г.), который исполнил последний нумер программы, сыграв русский гимн и «Коль славен наш Господь в Сионе». На днях предстоит балл в честь русских офицеров у нашего генерального консула… Словом, американцы оказывают русским чрезвычайное внимание, резко выделяя их в качестве любезных и желанных гостей». В дополнение к этому «Казанский телеграф» пишет: «Среди газет и журналов Россия и русские по-прежнему пользуются популярностью в Соединенных Штатах».
Интересно, что если ещё в 60-х годах на передовицах американских газет Россия и США изображались как братские государства, стремящиеся реализовать высшие республиканские ценности (тесное сотрудничество двух стран сформирует миф об «исторической дружбе»), то к 80-м схожесть проходила в иной плоскости. К примеру, Эмма Гольдман («верховная жрица анархии»), бежавшая из России в самый разгар начавшихся репрессий против народовольцев, стала свидетельницей казни анархистов, обвинённых во взрыве на сенном рынке в Чикаго. Политические убийства в России (Александр II, волна террористических актов начала XX в.) и США (президенты Джеймс Гарфилд и Уильям Мак-Кинли) вызывали волну сочувствия к жертвам террора, а американские газеты единодушно осуждали насилие, учинённое «анархистами» и «нигилистами» (так европейская пресса называла всех русских террористов).
В 1891 г. в США возникает Общество друзей русской свободы, которое в своих воззваниях будет призывать оказывать поддержку русским борцам с самодержавием. Однако, большинство американских общественных и политических деятелей считало некорректным вмешиваться во внутренние дела другого государства. Даже наиболее демократичные аболиционисты предпочли дистанцироваться от вчерашних террористов и бежавших каторжан.
В свою очередь, для многих либеральных кругов в России Америка всё отчётливее казалась идеальным примером свободного государства. Неспроста во время социального слома 1917 г. в качестве образцового государства многие политические акторы бывшей Империи выбирали США – сибирские областники, Юго-Восточный союз казаков, правые эсеры на Волге, общественные организации на Севере России, Идель-Урал, конфедерации Кавказа и многие, многие другие.