Ходячий кошмар || Rabbit dan repost
— Вов... всё нормально? — заметив, что младший посмотрел на него, Амурский быстро отвел взгляд на дорогу, уже включая фары. Уже темно... А ведь минут 15-20 назад было светлее... Был закат...
— Да, всё хорошо, просто... — усталость была слышна в его голосе. Этот голубоглазый тип не спал около двух дней из-за подготовки к экзаменам. Сейчас он хотел отоспаться... Лёнь, дай ему эту возможность... — просто спать хочу, а у тебя здесь тепло...
Издав тихий смешок светловолосый юноша на минутку опустил взгляд и снова посмотрел на дорогу. В машине и правда было тепло и уютно, плюс мягкие сиденья и большой салон. Грех здесь не поспать.
— Поспи, родной, ехать еще немного осталось... я помогу тебе подняться до квартиры и... — он остановился, потому что чувствовал, как на него смотрят. Непривычно... Но этот взгляд такой родной... Душу греет, но сверлит спину.
— Спасибо, Лёнь... Ты... ты настоящий друг... Обожаю тебя... — сонный голос снова умолк, а его обладатель мирно закрывает глаза, с улыбкой и легким румянцем на лице.
Казалось бы, это обычный комплимент, но для Леонида это было как... Как признание в любви. Причем неожиданное. Возможно за этим "я тебя обожаю" скрывалось другое значение, равное не братской любви, но кто знает... Лицо Хабаровска обрело розоватый оттенок, и он издал тихий смешок.
"Я тоже обожаю тебя, Вова."
***
Сколько времени прошло? минут 20... 30... час... два... сутки... Что произошло?!
***
Вова резко встал с постели смотря в голубую стену. Его лицо, тело боли в поту. Всё тело адски болело... Рядом был слышна работа каких-то... приборов... Уже придя в себя окончательно, Приморский посмотрел на свои руки. все забинтовано, а к венам проведены какие-то трубки... От них тоже больно... Приборы заработали быстрее, звук от них стал ещё громче. в ушах звенит сильнее и громче, чем от церковных колоколов. Головная боль... Вова ничего не мог понять.
— Где я?! — к нему быстро подбегает медсестра и пытается его уложить обратно, чтобы вколоть успокоительное...
Сестричка милая на первый взгляд, нежная... Она понимает, что Владимир продолжит сопротивляться, поэтому вкалывает ему успокоительное в одну из трубок, что как раз таки направлены к его венам.
Бедный Вова... Он в такой ситуации впервые. Не знает, как сейчас на все реагировать и как правильно себя вести. Ему трудно.
Дыхание из частого переходит в редкое и глубокое, что помогает ему успокоиться.
— Молодец, теперь ложись... — нежный голос медсестры и ее руки заставляют его лечь на место и закрыть лицо руками. его личико уже в слезах. Вот что значит - страх неизвестности... — Мы рады, что ты очнулся.. думали, что в коме пролежишь около недели... — Она сидит рядом. Тепло...
— А где... — его дрожащий голос и ком в горле просто не позволяют ему договорить нормально. Боль в теле начала стихать, но на душе было неприятное чувство. Что-то плохое... Очень...
— Вов... Я тебе соболезную... — и на этой ноте Владимир затаил дыхание. слезы произвольно текут из его глаз, а руки опускаются на грудь.
***
Всё тихо и спокойно, на дороге машин и вовсе не было. Лёня смотрел только на дорогу. И лишь изредка поглядывал на мирно спящего Вову. Объект его воздыхания спит в его машине с вывихом правой ноги. Ну, Приморский, как так... С какими долбоебами тебя угораздило связаться...
Сейчас хотелось просто остановить малину где-нибудь в стороне от дороги, сесть рядом с голубоглазым на заднее сиденье и спать вместе, в обнимку... все равно завтра нет пар... Выходной...
Пока Хабаровск находился в своих мыслях, впереди появилась машинка... вроде как камаз, а вроде как и обычный грузовик... Едет неровно, как-то криво, но причем он уже близко, несется на большой скорости. Прямо навстречу...
Лёня пытался вывернуть в какую-нибудь сторону, чтобы избежать столкновения, но машина, что ехала напротив все равно настаивала на этой встрече.
— Твою ж мать... — он говорит тихо, чтобы не разбудить Приморского. — идиотский авто... куда летишь...
— Да, всё хорошо, просто... — усталость была слышна в его голосе. Этот голубоглазый тип не спал около двух дней из-за подготовки к экзаменам. Сейчас он хотел отоспаться... Лёнь, дай ему эту возможность... — просто спать хочу, а у тебя здесь тепло...
Издав тихий смешок светловолосый юноша на минутку опустил взгляд и снова посмотрел на дорогу. В машине и правда было тепло и уютно, плюс мягкие сиденья и большой салон. Грех здесь не поспать.
— Поспи, родной, ехать еще немного осталось... я помогу тебе подняться до квартиры и... — он остановился, потому что чувствовал, как на него смотрят. Непривычно... Но этот взгляд такой родной... Душу греет, но сверлит спину.
— Спасибо, Лёнь... Ты... ты настоящий друг... Обожаю тебя... — сонный голос снова умолк, а его обладатель мирно закрывает глаза, с улыбкой и легким румянцем на лице.
Казалось бы, это обычный комплимент, но для Леонида это было как... Как признание в любви. Причем неожиданное. Возможно за этим "я тебя обожаю" скрывалось другое значение, равное не братской любви, но кто знает... Лицо Хабаровска обрело розоватый оттенок, и он издал тихий смешок.
"Я тоже обожаю тебя, Вова."
***
Сколько времени прошло? минут 20... 30... час... два... сутки... Что произошло?!
***
Вова резко встал с постели смотря в голубую стену. Его лицо, тело боли в поту. Всё тело адски болело... Рядом был слышна работа каких-то... приборов... Уже придя в себя окончательно, Приморский посмотрел на свои руки. все забинтовано, а к венам проведены какие-то трубки... От них тоже больно... Приборы заработали быстрее, звук от них стал ещё громче. в ушах звенит сильнее и громче, чем от церковных колоколов. Головная боль... Вова ничего не мог понять.
— Где я?! — к нему быстро подбегает медсестра и пытается его уложить обратно, чтобы вколоть успокоительное...
Сестричка милая на первый взгляд, нежная... Она понимает, что Владимир продолжит сопротивляться, поэтому вкалывает ему успокоительное в одну из трубок, что как раз таки направлены к его венам.
Бедный Вова... Он в такой ситуации впервые. Не знает, как сейчас на все реагировать и как правильно себя вести. Ему трудно.
Дыхание из частого переходит в редкое и глубокое, что помогает ему успокоиться.
— Молодец, теперь ложись... — нежный голос медсестры и ее руки заставляют его лечь на место и закрыть лицо руками. его личико уже в слезах. Вот что значит - страх неизвестности... — Мы рады, что ты очнулся.. думали, что в коме пролежишь около недели... — Она сидит рядом. Тепло...
— А где... — его дрожащий голос и ком в горле просто не позволяют ему договорить нормально. Боль в теле начала стихать, но на душе было неприятное чувство. Что-то плохое... Очень...
— Вов... Я тебе соболезную... — и на этой ноте Владимир затаил дыхание. слезы произвольно текут из его глаз, а руки опускаются на грудь.
***
Всё тихо и спокойно, на дороге машин и вовсе не было. Лёня смотрел только на дорогу. И лишь изредка поглядывал на мирно спящего Вову. Объект его воздыхания спит в его машине с вывихом правой ноги. Ну, Приморский, как так... С какими долбоебами тебя угораздило связаться...
Сейчас хотелось просто остановить малину где-нибудь в стороне от дороги, сесть рядом с голубоглазым на заднее сиденье и спать вместе, в обнимку... все равно завтра нет пар... Выходной...
Пока Хабаровск находился в своих мыслях, впереди появилась машинка... вроде как камаз, а вроде как и обычный грузовик... Едет неровно, как-то криво, но причем он уже близко, несется на большой скорости. Прямо навстречу...
Лёня пытался вывернуть в какую-нибудь сторону, чтобы избежать столкновения, но машина, что ехала напротив все равно настаивала на этой встрече.
— Твою ж мать... — он говорит тихо, чтобы не разбудить Приморского. — идиотский авто... куда летишь...