Эрнест поделился фотографией, которая меня просто разорвала на части.
Вот ОНА, моя Армения!
После того, как советские власти, взорвав то, что они взорвали, вызвали это страшнейшее землетрясение, вот, на самых руинах трагедии люди устроили себе ёлку и пытаются искать источники радости.
Ёлку...
Понятно, что никакая это не армянская традиция (хотя теперь уже, наверное, армянская), и понятно, что было бы лучше найти более высокие формы выражения этого всепобеждающего чувства.
Но это и есть Армения — в нас священное перемешано с народным, народное с языческим, а языческое проистекает из самого высокого из доступного плоти и крови чувства божественности.
Но это могли быть и свечи адвента.
Это могли быть и ханукальные свечи.
Это могли быть и лампады из нашего собственного средневековья.
Это могло быть чем угодно.
Главное, что это было радостью вопреки горю.
Это было улыбками вопреки слезам.
Это было надеждой вопреки бессмысленности.
Это Армения.
Никто не может навязать ей свою безнадегу.
Вот ОНА, моя Армения!
После того, как советские власти, взорвав то, что они взорвали, вызвали это страшнейшее землетрясение, вот, на самых руинах трагедии люди устроили себе ёлку и пытаются искать источники радости.
Ёлку...
Понятно, что никакая это не армянская традиция (хотя теперь уже, наверное, армянская), и понятно, что было бы лучше найти более высокие формы выражения этого всепобеждающего чувства.
Но это и есть Армения — в нас священное перемешано с народным, народное с языческим, а языческое проистекает из самого высокого из доступного плоти и крови чувства божественности.
Но это могли быть и свечи адвента.
Это могли быть и ханукальные свечи.
Это могли быть и лампады из нашего собственного средневековья.
Это могло быть чем угодно.
Главное, что это было радостью вопреки горю.
Это было улыбками вопреки слезам.
Это было надеждой вопреки бессмысленности.
Это Армения.
Никто не может навязать ей свою безнадегу.