судьба жуков

С Федей продолжилось детское погружение в стихию сквернословия, причём одним из излюбленных сквернослов стало «сраный» и его производные: «Сраное солнце!», «Сраные волны!», «Сраная железная дорога!», «Я (чуть не) обосрался!» и т.п. Когда ехали до Сталинисубани, рассказывали детям про Сталина, что назвать его именем улицу всё равно, что назвать её «улица Путина». На что дети незамедлительно реагировали: «Сраный Сталин!», «Не сраный Сталин, потому что это мы сраные!» (когда Федя узнал о том, что Сталин – не русский), «А, нет – Сталин сраный!», «Сраный Путин!» и т.д. В итоге всё это резюмировалось прекрасной Фединой формулировкой «странный сраный Сталин». Пожалуй, многое из того, что происходит в политике последних лет, в т.ч. и прежде всего в российской, подпадает под характеристику «странное сраное», или же «сраное странное», а если к этому добавить ещё и «старое», то получится почти фрейдовская формула политической жути (die unheimliche Heimat, странная старая сраная страна).

В Кобулети мы с Родионом ловили ящериц. Забавным образом, первой пойманной зелёной ящерке он дал имя Теодор (намереваясь показать её Фёдору). Там же, рядом с недостроенным и заброшенным (пост)советским бассейном, мы встретили двух скорпионов, живших вместе, но порознь – под двумя стоящими друг на друге бетонными блоками (один – под одним, другой – под другим). А в Цихисдзири, у крепости Петра, мы встретили нимфу древесного богомола – на том же самом кусте, где пару лет назад Родион заметил такого же – своего первого – богомола Дейва (который впоследствии оказался девочкой). Нимфу принял под свою опеку Федя, который назвал её Шпунькой.

Много во всём этом путешествии случилось замыканий и совпадений, кругов, шаров, колец.

[19/8/2023]

[путешествия и замыкания]

Ездили в Аджарию – к морю, зелени и болотам. Сначала остановились в Кобулети, в патриархальной гостинице. Пожилой хозяин, приземистый и округлый, поливал из шланга индеек, кур и цесарку. Индюк (по-немецки die Pute) сразу же надувался, как шар или шишка (boss), когда кто-нибудь проходил мимо. Гостиничными делами заведовали хозяйские сыновья: один – в доме по левую руку, другой – в доме по правую. Мы жили по левую руку, спали, открыв окно и дверь, на сквозняке, идущем с моря. Одна из первых впечатливших меня на территории гостиницы картин – мужчина, плавающий в круглом фонтане вместе с арбузом.

Когда было ясно, можно было наблюдать на закате, как солнце уходит под воду за считанные секунды.

Сначала с нами был Яша, носивший широкополую кожаную шляпу и имевший при себе бамбуковую палку. Яша любил фильм «Правдивая ложь» со Шварценеггером и приводил оттуда фразы крутых ребят. Он также был адептом культа щеночков, который Родион дополнял культом котиков и богомолов. Собаки вообще – это «божье», как выражается Яша, для людей посвящённых они являются «нашими агентами». С Родионом они обсуждали, какое из матерных слов более матерное, а также пробовали себя в роли майнкрафт-писателей, заполняя страницы книги в одном из созданных ими миров. Там же они организовали алтарь с жертвоприношениями перед идолом богомола, где сжигали разные материалы в синем «пламени душ». Потом ещё несколько дней подряд Родион носился со словами «Жертвоприношение! Жертвоприношение!» – как раз в тот момент, когда мы с полураспадающейся группой Жертвоприношения так и не смогли договориться насчёт того, кто займётся сведением записей, сделанных перед отъездом из РФ.

А потом Яша уехал – вместе с сопровождавшими его людьми постарше на машине под названием «Ной» (Noah) – перед тем, как они разъехались кто куда (кто в Америку, кто в Россию).

Атмосфера в Кобулети напоминает законсервированные 90-е – в отличие от Батуми, где всё похоже на 00-е (впрочем, лучше сказать, квази-90-е и квази-00-е). В прибрежных кафе из люминисцирующих колонок то и дело доносится русская попса. Город состоит из пары длинных, растянувшихся вдоль берега улиц, ограниченных с одной стороны морем, а с другой – болотами. Причём, стоит перейти от ближайшей к берегу улицы (Агмашенебели), на которой сосредоточена курортная инфраструктура (магазины, гостиницы, кафе) на ту улицу, что подальше (Руставели), как сразу же начинаются более дикие места. Пробовали с Родионом гулять по окрестностям – ближайшей зелёной зоной на карте оказалось кладбище. Рядом с нами также располагалось огромное болото Испани («единственное в мире фильтровальное сфагновое болото») – и оно, как позже отметила Катя, было очень кинематографичным.

***
Вскоре Яшу и людей постарше сменили Катя и Федя. Из Кобулети мы перебрались в Цихисдзири, в гостевой дом, который внезапно оказался на улице Сталина, в селении Сталинисубани. Впрочем, на этой улице было довольно мило, и никто там не воздвигал 8-метровых статуй Сталина, как это сделали в те же дни в Пскове на территории завода «Микрон» (где истукана ещё и освятил поп). Правда, на воротах соседнего дома всё-таки красовался сталинский профиль.