Христос посреди нас, дорогие мои читатели!
События захвата собора в Черкассах.
Сегодня весь мир облетели кадры т.н. «добровольного перехода» общины Кафедрального собора Черкасс в другую структуру, называющую себя православной.  Штурмовики прорвались на территорию Архангело-Михайловского собора г. Черкасс. Верующих вновь травили слезоточивым газом, многие из них получили ожоги роговицы от ядовитого вещества, митрополита Феодосия ударили по голове, были слышны выстрелы из оружия. Вот какая неистовая тяга к «молитве» у людей, которые называют себя православными. Те, кто голосовал за переход, поедут избивать прихожан других храмов, а Архангело-Михайловский собор, как и другие захваченные храмы, будет стоять пустым.
Люди, которые воюют с Богом, теряют всякую надежду на спасение. И ради чего? Чтобы доказать свою силу, победить старушек и стариков, войти на полчаса в храм, куда они не ходили и ходить не собираются? Нельзя молить Бога о том, чтобы Он даровал нашему народу победу, и одновременно отнимать у этого народа их святыни. Мер города в открытую призывает к захвату храмов. Так могут поступать только враги государства.
Недавно у меня брал интервью один афонский монах, который решил стать блогером. Он захотел разобраться в украинском православии и выяснить, кто же прав, а кто виноват. Но похоже, что он никак в этом вопросе не может найти правильное решение. Мне вот интересно знать, как правильно понять, где смердящий труп, а где живой человек? Запаха, вида разложения разве недостаточно? Нужны еще какие-то справки, свидетельства, дополнительные медицинские анализы? За деньги, конечно, можно дать справку и трупу, что он живой, но разве это ему поможет? Неужели злобы, ненависти, избиений, воровства недостаточно, чтобы понять кто есть кто? Или теперь благодать по решению церковного функционера обязана пребывать в тех, кто святотатствует, кощунствует и живет по-сатанински?
Кадры насилия и вандализма, которые мы сегодня видели, являются прямым свидетельством мёртвости той организации, которая претендует на то, чтобы ее признала вся Церковь.