๋⊹₊ ⋆danon ᴄғ⊹₊ ⋆

сколько себя помнит, Леон никогда не был писателем и выражать что-то из личных и глубоких чувств на бумаге он не умел, но сейчас упорно пытался.

он сидел в ночи с зажжённой свечкой, с пером в руке и смирял взглядом уже которые минуты бедный листок, оставшийся пустым, в отличие от нескольких таких же, теперь уже смятых и выброшенных в порыве гнева на пол.

битый час он пытался писать письмо о своих самых нежных чувствах к своему принцу. о тех чувствах, которые ему были запрещены, но теперь ему нечего было терять, когда Дэниелу предстояло жениться на той, кого он не любил, как узнал Леон несколькими часами назад, прогуливаясь с принцем по саду перед сном, как и всегда.

он мог бы быть лучше, Леон знает. он мог бы быть лучше, чем принцесса для Дэниела, выбранная его родителями, но он не мог быть спутником жизни Дэниела, мог лишь быть рядом с ним как его защитник. и Леон писал. писал всё, что чувствовал, всю свою грусть о том, что не может быть избранным для своего любимого принца, что не может стать всем, чего бы хотел юноша. писал как в бреду о том, каким прекрасным он находил каждый из моментов присутствия рядом с Дэниелом, как он тихонько восхищался юношей и думал о нём всё время, даже когда был слишком занят, жаждя всем сердцем просто отдохнуть в присутствии другого мужчины за разговорами ни о чём.

и Дэниел получит утром письмо, увидит у себя на столике, с удивлением распечатает конверт, пробежит глазами по строчкам.
юноша с улыбкой на губах прочтёт красивое, старательно выведенное "ваш покорный рыцарь" в конце, зная, что Леон совсем зря переживает о невзаимности своих чувств.
Дэниел так же будет писать письмо, выражая свои чувства на бумаге, ведь так легче, но уже отдаст конверт Леону в руки на их прогулке в саду при дворе вечером.

– Распечатай, когда один будешь. Это важно –

а Леон так и сделает. он сделает всё, о чём попросит его объект воздыхания, потому что если Дэниел сказал, что это важно, значит так и есть. потому что если Дэниел о чём-то его попросил, мужчина сделает это незамедлительно.

Леон не любил театры, не любил все эти пьесы и пение, но Леон любил Дэниела.

любил очень. настолько, что теперь сидел на балконе, одетый в свой синий костюм, держа руку возлюбленного в своей и ожидая начала "Призрака Оперы". Дэниел слишком часто упоминал этот спектакль и теперь он был здесь с тем, кого любил.

– Спасибо, что пошёл со мной сегодня вечером. Это для меня очень важно –

и Леон кивает, поднимая руку возлюбленного, целуя костяшки тонких пальцев. Леон целый вечер мог бы восхищаться лишь одним Дэниелом, пока юноша с благоговением будет смотреть своё представление. Дэниел был для Леона интереснее всех людей на сцене.

– Не за что, ангел. Если тебе это важно, то и мне тоже –

а Дэниел хихикает. он прекрасно знал, что Леон не горит к таким местам, но было приятно, что мужчина ради него купил билеты.

и вскоре начинается представление.
музыка, яркий, иногда мигающий свет, красивые наряды и не менее прекрасное пение – всё это завораживает, заставляя окунуться в атмосферу произведения, представить себя в этой опере, где Призрак диктует свои правила хотя бы на пару часов.

Леон, не являющийся любителем всего творчества, подобно этому, находит себя заинтересованным. по крайней мере, так ему кажется, пока он держит Дэниела за руку, а юноша удобно устраивает свою голову на сильном плече.

– Ты выглядишь заинтересованным –

шепчет Дэниел. он видел, что Леон, как бы ни старался увести взгляд от сцены, демонстрируя свою не заинтересованность, всё равно возвращал взгляд к сцене с Кристин и Призраком.

– Вовсе нет. Ну.. может немного. Но это от безысходности –

Леон плечами жмёт, насмешливо фыркая, а Дэниел знает, что ещё пару минут и мужчину затянет, что ему интересно будет. знает, что выйдя из театра Леон ещё долго будет обсуждать то, что Кристин стоило остаться с Призраком, и как неправильно она поступила, уйдя от него.

ждать Эшли с Леоном у статуи Химеры – самое странное чувство на свете. в груди всё ещё стучит набатом сердце после того, как опустились прутья, закрыв их вдвоём как в клетке с кучей культистов не только внутри клетки, но и за её пределами.

уже привычное чувство страха заставляло думать, что сейчас ещё немного и снова выбегут заражённые, и снова придётся прятаться за уже знакомой и привычной сильной спиной.

голова идёт кругом уже который раз. Плага слишком часто доводит до пустого шума в голове, стараясь захватить контроль. и Дэниел может только вздохнуть, потому что не может взять и вытащить паразита изнутри. вместо этого он может только провести кончиками пальцев по носу на львиной морде статуи, словно это дало бы ему хоть на немного этого лживого, обманчивого чувства спокойствия. его ведёт слегка в сторону, по крайней мере до тех пор, пока его не поддерживают под руку. Дэниел узнает уже слишком просто, что это был Леон, а не новоприбывшие культисты.

– Осторожно –

тихий шёпот над головой успокаивает. Дэниел кивает, вздыхая шумновато, ведомый странным желанием прижаться к груди Леона за собой собственной спиной. глупо, конечно, но в голове часто такие мысли начинали появляться совсем непроизвольно. слишком странно даже для него.

– Спасибо за заботу –

сдавленно выходит как-то, грубовато. Дэниел, ведомый своим глупым желанием, устало откидывается назад, к груди Леона, вздыхая. устал.

Леон кивает, похлопывая юношу по плечу. он понимает всё без слов: Дэниел устал, слишком хиленький, по мнению Леона, и совсем не приспособленный к такой ситуации.

– Не дерзи, я беспокоюсь –

тихо бормочет Леон своим до боли спокойным голосом. иногда это Дэниела раздражало. как можно быть таким спокойным в такой обстановке?

– Ты поразительно спокоен для человека, чьё тело вот-вот захватит паразит внутри –

мужчина хмыкает. и вправду, слишком уж. но он давно понял, что если будет паниковать по такому поводу, то вообще в голове пусто будет и ничего кроме страха не останется.

– Работа такая, малыш –

тепло. простое, вроде бы незначительное прозвище, а в груди тепло. Дэниел чувствует это каждой клеточкой. и от того глупо улыбается снова. Леон уже к таким улыбкам привык, и это только смешок вызывает.

– Ты совсем поплыл что-то –

– Поплыл. С тобой-то как умом не тронуться? –

Леон почти согласен. только почти, потому что с Дэниелом тоже не просто, с ним ещё легче умом тронуться.

умом тронуться легко, потому что Дэниел снова жмётся к нему, будто тепла ищет, а Леону даже накинуть на его голые плечи нечего: куртку украли. и эта забота о ком-то в ступор вводит снова и снова. это чувство не похоже на переживания за Эшли, совсем другое. странное и не понятное ему.

– Замёрз небось, да? Прости, нету ничего под рукой, но найдём может попозже –

Дэниел кивает. слышит тихий стук сапожек. слишком торопливый стук, чтоб это были культисты. Эшли узнать легко по этому бегу, аж забавно.
и юноша, отстранившись, легко целует Леона в щёку. сам не знает зачем, но хотел уже слишком давно за всё это время. голова так и плывёт.

"– Плага наверное разум мне туманит –"

думается ему. а на самом деле серце просит ещё, остаться немного подольше в сильных руках, но нельзя. некогда им.

– Нормально всё, правда. Спасибо –

и Леон только кивает. кивает, потому что даже сказать нечего, потому что в груди теплом отдаёт снова. что это было?