Я не успел даже на момент вкусить её ответ, полноценно погрузившись в новоявленные ощущения, как тот же голос, что наконец проговорил для меня заветное, избавляя от мучительных дум, рационализировал, лишил укрытия и указал на реалии обстановки. Когда тепло тела Хёны перестало мною ощущаться, на секунду показалось, будто бы мир потерял в красочности — настолько блаженно в её руках мне было; я поднял на неё ланий взгляд, вынужденно озираясь и подавляя размытую улыбку. Заблаговременно я придумал несколько легенд, которые мог бы использовать в качестве пояснения ко своему маленькому побегу, чтобы смягчить удар, и, подумав над тем, что имею еще полминуты в запасе, на мгновение приблизился, мягко взял изящные пальцы Хёны своими и прикоснулся к ним губами, почти невесомо, осторожно, как бы пробуя.
«Мы непременно ещё свидимся, моя муза...»
Я вновь поклонился ей с оттенком лукавства — привычная манера. Из-за спины все навязчивее доносились знакомые рокочущие интонации, и я поспешил окинуть свою желанную последним взором, как бы фиксируя её облик в памяти перед новым этапом разлуки,
«...Спасибо.»
после чего развернулся, без доли беспокойства зашагав навстречу рослой фигуре смотрителя, предвкушая осмотры, расспросы, правила и наказания, само собой, но украдкой потирая горло. Больше меня ничего не побеспокоит — можно положиться на знание того, что где-то там, на опрометчиво забытом властью кусочке галактики, есть моя Хёна. И больше ничья. Потому, что я всегда получаю задуманное. Потому, что она сказала «да».
«Мы непременно ещё свидимся, моя муза...»
Я вновь поклонился ей с оттенком лукавства — привычная манера. Из-за спины все навязчивее доносились знакомые рокочущие интонации, и я поспешил окинуть свою желанную последним взором, как бы фиксируя её облик в памяти перед новым этапом разлуки,
«...Спасибо.»
после чего развернулся, без доли беспокойства зашагав навстречу рослой фигуре смотрителя, предвкушая осмотры, расспросы, правила и наказания, само собой, но украдкой потирая горло. Больше меня ничего не побеспокоит — можно положиться на знание того, что где-то там, на опрометчиво забытом властью кусочке галактики, есть моя Хёна. И больше ничья. Потому, что я всегда получаю задуманное. Потому, что она сказала «да».