Батюшка, вы служите в подразделении, в непосредственной близости от фронта, много общаетесь, что вы видите?
Сложный вопрос. Трудно объяснить что это – просто жить в городе, когда воду дают раз в несколько дней на пару часов тонкой струйкой и до высоких этажей она не доходит. Когда электричество, газ и отопление постоянно отключаются, разбиваются. Когда разрыв снаряда в городе слышится раз в 2-3 минуты.
И при этом ходят трамваи и автобусы, работают магазины, кафе, люди идут по улицам, не оборачивась на громы. И как поднимаются к небу и светлеют лица при редких пролетах штурмовиков.
Одно из глубоких впечатлений: несмотря на прилеты, потери, люди - все на своих местах. В пустые общежития приходят уборщицы, дежурные приходят в здания, рабочие на улицах и в службах. Делятся последним, перезваниваются после обстрелов, говорят комплименты, поддерживают.
Никто из настоящих не оставляет своего дела. Боец уехал в увольнительную впервые за месяц, звонок, через два часа он в части в мокрой постиранной форме. Командиру до дома 20 минут, но он не был там два месяца. Делопроизводитель в 22 уехала домой, в 00 вернулась по срочному, отработала до 4, а в 7 - новый день, и так постоянно.
Про передовую и не говорю. Это особенное. Но и тут нет озлобления, опустошения. Есть отсеивание зерен от плевел.
Есть и другая сторона: мужчины на фронте, а кто-то прячется. Кто-то полностью отдает себя, чтобы изменить ситуацию к лучшему, кто-то плывет по течению, а кто-то пытается выгадать даже на войне. Лихачи на дорогах и цепляющиеся к военным гаишники. Для офицеров, которых поддерживаем, жизнь подчиненных – высшая ценность, а для кого-то это расходный, карьерный материал.
Жизнь никто не отменял. И все выбирают сами - кто они.
Только Господь видит все.
