— А что насчет Ноттов? — спросила Беллатрикс, видимо, так быстро соскучившись по голосу девушки.
— Нотт старший в поместье, кажется, отошел на переговоры в кабинет к отцу, — обыденно произнесла Пэнси, провожая женщину взглядом, на мгновение, она приоткрыла рот, будто намереваясь что-то сказать, но потеряв фигуру Беллатрикс в толпе, девушка сделала ещё один глоток обжигающего пищевод алкоголя (как ни странно, тот перестал ощущаться таким едким для организма, словно, все её клетки отравились за столь маленький промежуток в этой местности, она была уверена, что прогнила и отравилась до глубины души, и каждый светский ужин пыталась быть девственной и неопытной в отношении алкоголя, дабы не огорчать родителей тем, что она уже привыкла пробовать), не обращая внимания на обстановку.
Голоса гостей слились в один, режущий перепонки, а красивые лица напудренных статных людей в миг стали слащавы и неинтересны. Она боялась думать в такой обстановке о Нотте младшем, боялась думать, что огорчилась, не увидев аккуратно выгравированное на пергаменте «Теодор» рядом со своим отцом, боялась думать, что за этот год он стал для неё далеким и что молчание с ним скрашивало её громкую, «страдальческую», полную ран жизнь.
Она боялась думать и потому, убежала в свою комнату, выпила оборотное зелье и её темные волосы остались за порогом комнаты, сменяясь на блондинистые локоны, которые скрылись за изумрудными языками пламени, унося Пэнси далеко.
Туда, где её привычка быть зависимой приобретала смысл жить и существовать.
***
— Добрый вечер, мисс Паркинсон, — улыбчивый мужчина, принимал её ладонь, помогая выйти из машины, она кивнула, распуская свой шлейф алого платья перед величественным песочным зданием казино. Мягкий и рассыпчатый снег лоском покрывал улицу, падая на её белые локоны, сливаясь и преображая образ, ведь именно так, Пэнси, по глупости, втянулась в жизнь другой стороны Лондона, не магической, той, что она когда-то презирала, плюясь на Грейнджер и смеясь над магглами, однако, куда бежать, если это не территория, презираемая всеми чистокровными волшебниками и когда-то ей?
Правильно, в магглы. Бежать, не оглядываясь и получать разрядку.
Туда, где об её имени знает только владелец казино и персонал, встречавшие с распростертыми объятиями, не тыкая в неё клишированными понятиями и не зная её происхождения, а Пэнси, со своими неизменными зелёными глазами, которые имелись и у той дамы, любовно пожимала ладони, улыбалась и со всею страстию выигрывала огромные суммы, запудривая головы мужчин.
В казино главное — изучить соперника, прознать и прочувствовать каждую эмоцию, вывести на пергаменте плюсы, минусы того, а после, нацелив «палочку», произнести запретное заклятие.
И она изучала до того момента пока не увидела его, в центре игрального стола, с брюнеткой, шептавшей ему что-то на ухо, не увидела Теодора Нотта, просматривавшего свои карточки, обжигавшего взглядом каждого сидящего рядом, того, чьи пальцы интимно касались стакана с коричневатой жидкостью, того, кого она нуждалась так отчаянно. И Пэнси, с замиранием сердца, тихо подкралась к барной стойке, теряя здравый, полуживой рассудок, теряя и лишаясь последних остатков воздуха, она готова была упасть на колени и завилисто смеяться от того, что хранила остатки рассудка ради этой игры.
От того, что Теодор Нотт полностью лишил её внутреннего спокойствия.
Снова.
#𝑅𝑜𝑙𝑒𝑝𝑙𝑎𝑦
@tnottty
— Нотт старший в поместье, кажется, отошел на переговоры в кабинет к отцу, — обыденно произнесла Пэнси, провожая женщину взглядом, на мгновение, она приоткрыла рот, будто намереваясь что-то сказать, но потеряв фигуру Беллатрикс в толпе, девушка сделала ещё один глоток обжигающего пищевод алкоголя (как ни странно, тот перестал ощущаться таким едким для организма, словно, все её клетки отравились за столь маленький промежуток в этой местности, она была уверена, что прогнила и отравилась до глубины души, и каждый светский ужин пыталась быть девственной и неопытной в отношении алкоголя, дабы не огорчать родителей тем, что она уже привыкла пробовать), не обращая внимания на обстановку.
Голоса гостей слились в один, режущий перепонки, а красивые лица напудренных статных людей в миг стали слащавы и неинтересны. Она боялась думать в такой обстановке о Нотте младшем, боялась думать, что огорчилась, не увидев аккуратно выгравированное на пергаменте «Теодор» рядом со своим отцом, боялась думать, что за этот год он стал для неё далеким и что молчание с ним скрашивало её громкую, «страдальческую», полную ран жизнь.
Она боялась думать и потому, убежала в свою комнату, выпила оборотное зелье и её темные волосы остались за порогом комнаты, сменяясь на блондинистые локоны, которые скрылись за изумрудными языками пламени, унося Пэнси далеко.
Туда, где её привычка быть зависимой приобретала смысл жить и существовать.
***
— Добрый вечер, мисс Паркинсон, — улыбчивый мужчина, принимал её ладонь, помогая выйти из машины, она кивнула, распуская свой шлейф алого платья перед величественным песочным зданием казино. Мягкий и рассыпчатый снег лоском покрывал улицу, падая на её белые локоны, сливаясь и преображая образ, ведь именно так, Пэнси, по глупости, втянулась в жизнь другой стороны Лондона, не магической, той, что она когда-то презирала, плюясь на Грейнджер и смеясь над магглами, однако, куда бежать, если это не территория, презираемая всеми чистокровными волшебниками и когда-то ей?
Правильно, в магглы. Бежать, не оглядываясь и получать разрядку.
Туда, где об её имени знает только владелец казино и персонал, встречавшие с распростертыми объятиями, не тыкая в неё клишированными понятиями и не зная её происхождения, а Пэнси, со своими неизменными зелёными глазами, которые имелись и у той дамы, любовно пожимала ладони, улыбалась и со всею страстию выигрывала огромные суммы, запудривая головы мужчин.
В казино главное — изучить соперника, прознать и прочувствовать каждую эмоцию, вывести на пергаменте плюсы, минусы того, а после, нацелив «палочку», произнести запретное заклятие.
И она изучала до того момента пока не увидела его, в центре игрального стола, с брюнеткой, шептавшей ему что-то на ухо, не увидела Теодора Нотта, просматривавшего свои карточки, обжигавшего взглядом каждого сидящего рядом, того, чьи пальцы интимно касались стакана с коричневатой жидкостью, того, кого она нуждалась так отчаянно. И Пэнси, с замиранием сердца, тихо подкралась к барной стойке, теряя здравый, полуживой рассудок, теряя и лишаясь последних остатков воздуха, она готова была упасть на колени и завилисто смеяться от того, что хранила остатки рассудка ради этой игры.
От того, что Теодор Нотт полностью лишил её внутреннего спокойствия.
Снова.
#𝑅𝑜𝑙𝑒𝑝𝑙𝑎𝑦
@tnottty