AU, где Келус - ребенок на воспитании охотников
Космос пролетал перед глазами в узкое окно иллюминатора. Здесь всегда царил хаос: звезды рождались и умирали во взрывах, разлетались на мириады осколков и рождались из них вновь; целые миры исчезали в небытие и вновь возрождались, собранные из космического мусора и осколков чьего-то прошлого. Прямо как его истерзанное тело сращивало кости и наращивало мышцы, заставляя мученика жить против его воли. Блэйд следил за проплывающими перед взором остатков умерших жизней и запрещал себе думать, как сильно этот мусор похож на его жизнь. И все же его разум забывался, улетая в полускрытое в мареве беспамятства прошлое, когда средь космической тьмы ему мерещилось прекрасно лицо с нежной улыбкой — посвященной только ему, — с нежными руками — одаривающими ласками только его, — и жестокими словами, убивающими его в кошмарах.
Маленькая детская ручка потянула его за рукав, вовремя вытаскивая из ледяной пучины горьких воспоминаний. Блэйд неохотно отвернулся от болезненно прекрасных звезд. Ребенок с наивным взглядом золотых глаз смотрел на него слегка укоризненно. Мужчина поднял взгляд на лениво тикающие часы.
— Разве ты не должен спать сейчас? — спросил охотник. Келус поджал губы, демонстрируя всю обиду, на которую только был способен ребенок его возраста.
— Сегодня ты должен читать мне сказку, — сказал он. Блэйд вздохнул.
Келус, уникальный сосуд для Стелларона, все еще был ребенком. Элио что-то предсказывал о тяжелой миссии и о важности Келуса в его плане о лучшем будущем, но сейчас сосуду Стелларона было не больше пяти лет, его не интересовали мечты и планы по спасению Вселенной и радовали вполне детские желания. Он соглашался засыпать только после сказки на ночь (и очень обижался, когда его няньки забывали о нем), ненавидел овощи и ходил хвостиком за Блэйдом. Было ли это привязанность после спасения на одной из миссий или ребенку нужен был молчаливый компаньон, но, хотя усыновили мальчика Кафка и Элио, Келус предпочитал компанию угрюмого мечника.
Рэн захлебывался в крови, слезах и воспоминаниях, тонул во снах, где ледяной дракон целовал его губы, пока мечник из далекого, забытого прошлого клялся ему в любви торопливым шепотом. Ребенок с присущей детям эгоистичностью выдергивал Рэна из пелены болезненных, обрывочных видений. Блэйд послушно оставался присматривать за Келусом, лишь бы не думать, не вспоминать об уничтожающих его душу лазурных глазах, в которых плескались доверие и любовь. Блэйд ненавидел эти осколки воспоминаний и бежал от них, несмотря на страшное желание окунуться в переполняющие нутро трепетные чувства.
Космос пролетал перед глазами в узкое окно иллюминатора. Здесь всегда царил хаос: звезды рождались и умирали во взрывах, разлетались на мириады осколков и рождались из них вновь; целые миры исчезали в небытие и вновь возрождались, собранные из космического мусора и осколков чьего-то прошлого. Прямо как его истерзанное тело сращивало кости и наращивало мышцы, заставляя мученика жить против его воли. Блэйд следил за проплывающими перед взором остатков умерших жизней и запрещал себе думать, как сильно этот мусор похож на его жизнь. И все же его разум забывался, улетая в полускрытое в мареве беспамятства прошлое, когда средь космической тьмы ему мерещилось прекрасно лицо с нежной улыбкой — посвященной только ему, — с нежными руками — одаривающими ласками только его, — и жестокими словами, убивающими его в кошмарах.
Маленькая детская ручка потянула его за рукав, вовремя вытаскивая из ледяной пучины горьких воспоминаний. Блэйд неохотно отвернулся от болезненно прекрасных звезд. Ребенок с наивным взглядом золотых глаз смотрел на него слегка укоризненно. Мужчина поднял взгляд на лениво тикающие часы.
— Разве ты не должен спать сейчас? — спросил охотник. Келус поджал губы, демонстрируя всю обиду, на которую только был способен ребенок его возраста.
— Сегодня ты должен читать мне сказку, — сказал он. Блэйд вздохнул.
Келус, уникальный сосуд для Стелларона, все еще был ребенком. Элио что-то предсказывал о тяжелой миссии и о важности Келуса в его плане о лучшем будущем, но сейчас сосуду Стелларона было не больше пяти лет, его не интересовали мечты и планы по спасению Вселенной и радовали вполне детские желания. Он соглашался засыпать только после сказки на ночь (и очень обижался, когда его няньки забывали о нем), ненавидел овощи и ходил хвостиком за Блэйдом. Было ли это привязанность после спасения на одной из миссий или ребенку нужен был молчаливый компаньон, но, хотя усыновили мальчика Кафка и Элио, Келус предпочитал компанию угрюмого мечника.
Рэн захлебывался в крови, слезах и воспоминаниях, тонул во снах, где ледяной дракон целовал его губы, пока мечник из далекого, забытого прошлого клялся ему в любви торопливым шепотом. Ребенок с присущей детям эгоистичностью выдергивал Рэна из пелены болезненных, обрывочных видений. Блэйд послушно оставался присматривать за Келусом, лишь бы не думать, не вспоминать об уничтожающих его душу лазурных глазах, в которых плескались доверие и любовь. Блэйд ненавидел эти осколки воспоминаний и бежал от них, несмотря на страшное желание окунуться в переполняющие нутро трепетные чувства.