ESG Главное

Наша задача – найти решения для эффективного и справедливого перехода к низкоуглеродной экономике, обеспечивая устойчивое экономическое развитие. Одним из решений является развитие углеродного рынка, который был запущен в рамках Киотского протокола.

Для его эффективного функционирования необходимо согласование международных подходов. Необходимо создать единые подходы к установлению цены на углерод, чтобы стабилизировать международные торговые процессы и укрепить доверие между странами.

Особое внимание мы уделяем справедливому и плавному энергопереходу. Для его реализации потребуются значительные инвестиции и перераспределение финансовых потоков. Это не только вызов, но и возможность для создания новых экономических моделей.

Мы также не должны забывать о необходимости адаптации к изменению климата, особенно для уязвимых развивающихся стран. Требуется создание целевых инвестиционных потоков, которые помогут этим странам смягчить последствия изменений и адаптироваться.

Вопросы климатического финансирования будут ключевой темой. На COP29 нам необходимо согласовать Новую коллективную количественную цель (НККЦ) финансирования для борьбы с изменением климата, учитывающую множество взаимосвязанных элементов.

Впервые [COP] проводит страна постсоветского пространства. Переговоры по климатическому финансированию длятся с 2009 года уж точно, установление [на конференции РКИК в Копенгагене] ежегодной цели в $100 млрд, её фактически невыполнение и продление дедлайна. При возрастающих потребностях [в финансировании].

С политической точки зрения хотелось бы упомянуть два аспекта.

📍 Первый: общий рынок углеродных единиц, который нужен прежде всего развивающимся государствам, до сих пор не операционализированная статья 6 Парижского соглашения.

Как ни странно, мы почти достигли успеха на COP28 в Дубае, но коллеги, в частности, из ЕС под надуманным предлогом разрушили консенсус. Надеемся, в этот раз будет занята более прагматичная позиция.

📍 Второй: определение новой ежегодной цели климатического финансирования. У России четкий взгляд: мы считаем, что нужно опираться на РКИК, отсылки к которой есть в Парижском соглашении, и никакие игры с попытками изменить базы доноров и реципиентов [неприемлемы].

Мы должны сделать то, что обещали. Де-факто обещания развитых стран от 2009 года не были выполнены [хотя по подсчётам ОЭСР всё-таки были, но с опозданием в 3 года. — прим. @esgworld].

К тому же очевидно, что $100 в 2009 году и $100 в 2024-м – разные деньги. А сумма неадекватна [актуальным потребностям, которые на порядок выше даже по оценкам ООН], при этом реальная прямое финансирование там вообще минимально. Это смешно.

Пока нет оснований думать, что западные партнёры настроены серьёзно. А каким образом развивающиеся страны смогут принять более амбициозные цели без финансирования, инструментов и технологий?

Три вопроса в контексте новой климатической цели.

Кто? Классический подход, который, наверное, должен соблюдаться и дальше: в Парижском соглашении прописано, что финансировать количественную цель должны развитые страны [дискуссии, в частности, идут вокруг того, следует ли включать в число доноров Китай – на этом настаивают западные страны, апеллируя к росту экономической мощи КНР. – прим. @esgworld].

Сколько? Поставленная ранее в 2009 году количественная цель в $100 млрд — нижний порог, а верхняя граница не определена. И это лишь небольшая часть от общей потребности в финансировании для перехода к net zero, оценки которой разнятся от $35 трлн до $200 трлн к 2050 году.

BloombergNEF, например, ориентируется на $7 трлн в год. С этой перспективы не такая уж большая разница, собрали $100 млрд или не собрали.

На каких условиях? Источники финансирования могут быть разными: государственные средства, смешанные финансы [blended finance], когда банки развития смешивают средства с частными финансами, полностью частное финансирование. Подавляющая часть предыдущей цели в $100 млрд была собрана при участии банков развития.

Должны ли в новой цели учитываться кредитные средства? Для развивающихся государств это критически важный вопрос, потому как сегодня базовые ставки по кредитам высоки: по доллару, например, выше 5% против ~1-2%, под которые раньше можно было брать у банков развития. И это при уже высокой долговой нагрузке развивающихся стран.

Помимо этого, $100 млрд без учёта дисконтирования когда-то было огромной величиной, сегодня, с учётом инфляции за 10 лет, сумма уже существенно скромнее.

По углеродным рынкам при всей критической важности вопроса, полагаю, диалог будет идти сложно. Но COP – не только про переговорный процесс, но и про параллельные треки, определяемые компаниями, НКО и другими профессионалами.

Один из таких треков в прошлом году касался переходного финансирования. С текущим инструментарием цель заменить одну, старую экономику на новую недостижима, а переходное финансирование как раз позволяет традиционным индустриям снизить влияние на климат и получить доступ к мировым финансовым потокам.

Газпромбанк активно взялся за эту тему на площадке БРИКС. В рамках диалога на Деловом совете БРИКС разработана концепция, определяющая основные параметры переходного финансирования. Собственно, идея родилась как раз из сторонних дискуссий [в рамках COP’ов]

кста — роста числа климатических судебных исков. В первую очередь в США и странах ЕС. На Глобальный Юг приходится около 10% дел. В России практика скромная, но опыт всё же был, хотя хода эти дела пока не получили.

Ответчики — в большинстве случаев государства, когда НКО пытаются добиться пересмотра стратегий в части снижения выбросов. Около четверти исков поданы к бизнесу, в первую очередь добывающему, транспортному и авиационному.

Из примечательного — иски, связанные с перекрытием финансирования на проекты по ископаемому топливу. Расширяются требования к оценке воздействия на окружающую среду, куда включаются выбросы не только от добычи, но и сжигания углеводородов.

Есть риски для топ-менеджмента при инвестициях в проекты, влияющие на климат. В Польше рассматривается дело бывших руководителей энергогиганта Enea за решение инвестировать в угольную шахту, которая не была построена в связи с климатическими обязательствами

«Азербайджан польщен доверием, которое мировое сообщество оказало нам в проведении COP29. Но мы всего лишь одна страна, и мы не можем решить климатический кризис в одиночку. Мы стремимся вдохновить каждого участника и продемонстрировать, что возможно с приверженностью и решимостью, и мы никогда не недооцениваем ценность индивидуального вклада. Мы надеемся напомнить всем, что даже перед лицом такой огромной проблемы каждое действие имеет значение, потому что каждая доля градуса имеет значение».