Долго формулировал своё отношение к детям так: я терпеть не могу детей, а в школе делаю всё, чтобы они перестали быть детьми (гусары, молчать). Сейчас наконец подобрал правильное слово, и всё стало звучать сильно логичнее. Инфантильность.
Я ужасно не люблю инфантильность. Мне нужно, чтобы люди, с которыми я общаюсь, несли ответственность за себя, и чтобы я мог вести себя с ними как с равными. К счастью, в моих школах это обычно выполняется.
Но, к сожалению, многие взрослые люди из моего ближнего круга в высокой степени инфантильны. Кто-то по болезни, другие из-за тяжёлого детства, психологических загонов, банальной глупости. И это НЕ-ВЫ-НО-СИ-МО.
Я люблю свободу, демократию и право каждого допускать ошибки. Но в то же время я не люблю высокорисковые ситуации. А мой выбор в общении с этими персонажами примерно такой: либо я превращаюсь в диктатора, урезающего их свободы, либо они оказываются без денег, без дома, без жизни. Перечисленные опции следует понимать буквально.
И вроде у каждого должна быть возможность сделать выбор в пользу «сдохнуть под забором», вот только это должно быть «добровольное информированное согласие». А они, заразы, де-факто совершенно недееспособны и не способны нести ответственность за принятые решения.
В итоге мне приходится спасать олухов, которые не в состоянии спасти себя сами. Притом делать это авторитарно и даже насильно. Терпеть такого не могу!
Знаю, это выглядит так, что я «знаю как надо жить, и как не надо», и просто оправдываю своё желание всех построить «как правильно». Отчасти, возможно. Но не только.
Да, взрослые люди вообще обычно не принимают настолько дурацких решений. Но от зрелого человека я был бы готов принять и такое, пусть даже это болезненно; я проверял.
Мне справедливо замечают, что вообще-то я никому ничего не должен. И что когда я лезу кого-то спасать, дело в моих непростроенных границах. И снова это верно лишь отчасти.
Я мог бы не лезть в чужие жизни и последовательно отстаивать декларируемые принципы свободы. Но тогда рушится другой важный мне принцип: что человек должен иметь право и возможность не помереть, даже если он полный кретин. Ну и вообще, что человек человеку не волк, и может помочь, когда видит необходимость.
Мои принципы свободы и взаимопомощи отлично сочетаются, когда речь про самостоятельных индивидов (я очень хочу жить в мире, где только такие и есть). Но в реальном мире от чего-то из них приходится отступать.
Иногда хочется просто добить инфантов, чтоб не мучались. И дальше жить в своём мире розовых пони, волшебных единорогов и отвечающих за себя людей.
Я ужасно не люблю инфантильность. Мне нужно, чтобы люди, с которыми я общаюсь, несли ответственность за себя, и чтобы я мог вести себя с ними как с равными. К счастью, в моих школах это обычно выполняется.
Но, к сожалению, многие взрослые люди из моего ближнего круга в высокой степени инфантильны. Кто-то по болезни, другие из-за тяжёлого детства, психологических загонов, банальной глупости. И это НЕ-ВЫ-НО-СИ-МО.
Я люблю свободу, демократию и право каждого допускать ошибки. Но в то же время я не люблю высокорисковые ситуации. А мой выбор в общении с этими персонажами примерно такой: либо я превращаюсь в диктатора, урезающего их свободы, либо они оказываются без денег, без дома, без жизни. Перечисленные опции следует понимать буквально.
И вроде у каждого должна быть возможность сделать выбор в пользу «сдохнуть под забором», вот только это должно быть «добровольное информированное согласие». А они, заразы, де-факто совершенно недееспособны и не способны нести ответственность за принятые решения.
В итоге мне приходится спасать олухов, которые не в состоянии спасти себя сами. Притом делать это авторитарно и даже насильно. Терпеть такого не могу!
Знаю, это выглядит так, что я «знаю как надо жить, и как не надо», и просто оправдываю своё желание всех построить «как правильно». Отчасти, возможно. Но не только.
Да, взрослые люди вообще обычно не принимают настолько дурацких решений. Но от зрелого человека я был бы готов принять и такое, пусть даже это болезненно; я проверял.
Мне справедливо замечают, что вообще-то я никому ничего не должен. И что когда я лезу кого-то спасать, дело в моих непростроенных границах. И снова это верно лишь отчасти.
Я мог бы не лезть в чужие жизни и последовательно отстаивать декларируемые принципы свободы. Но тогда рушится другой важный мне принцип: что человек должен иметь право и возможность не помереть, даже если он полный кретин. Ну и вообще, что человек человеку не волк, и может помочь, когда видит необходимость.
Мои принципы свободы и взаимопомощи отлично сочетаются, когда речь про самостоятельных индивидов (я очень хочу жить в мире, где только такие и есть). Но в реальном мире от чего-то из них приходится отступать.
Иногда хочется просто добить инфантов, чтоб не мучались. И дальше жить в своём мире розовых пони, волшебных единорогов и отвечающих за себя людей.