#Записки_лектрисы
Новое место работы с порога встретило меня чужой сессией, брошенной летом из-за карантина. Зачёты и экзамены я теперь принимаю в промышленных масштабах после основной работы и по всем мыслимым (и немыслимым) предметам. Сегодня 4-й парой - зачёт по этике у журналистов 3-го курса. Отвечают все хуже некуда. Ну и я задаю дежурные вопросы и отпускаю с миром. Один такой вопрос задаю девочке, только то кое-как ответившей Жирара:
"Скажите: каковы, на Ваш взгляд, самые острые этические проблемы современных обществ постсоветского пространства?"
"Какие проблемы? Этические? Я Вам сейчас скажу, какие. Вы следите за событиями в Беларуси? Так вот: главная этическая проблема там, Скажу я Вам, это ОМОН. Что они делают со стариками?!Что они делают с женщинами? С беременными женщинами? С детьми? Это нормально вообще? Это патриотизм? За это они зарплату получают? На это уходят налоги граждан?"
Далее следует блистательная 10-минутная речь, достойная того, чтобы прозвучать при совсем иных обстоятельствах. Однако в какой-то момент в эфир нашего онлайн-зачёта вторгается методист отдела контроля учебного процесса. Ноунейм-аккаунты в окошках поблизости от твоей видео-иконки всегда вызывают холодок и нервируют. Девочка её не замечает и продолжает свою пламенную речь. НА моём конце эфира атмосфера накаляется: я понимаю возможные для неё последствия. По старой привычке, приобретённой в прошлом режимном ВУЗе резко включаю вырулить в теорию, включая язык, который не понимают бюрократы и внезапные комиссии:
"Спасибо за Ваш подробный ответ и яркий практический пример. Как я поняла, Вам представляется значимой проблема корреляции теоретического корпуса законодательства и сценариев его конкретного политического воплощения?"
Девочка зависает, видимо обрабатывая мой вопрос. И спустя несколько секунд уверенно заключает:
"Нет, я хочу сказать, что я считаю главной проблемой ебанутый ОМОН, который пиздит народ".
В этот момент я понимаю одновременно две важные вещи: во-первых, увы, ситуацию, Кажется, уже не спасти и будь что будет. Во-вторых, в выборе языка для повествования о произошедшем моя респондентка права гораздо больше, чем я. Потому что есть черта, за которой уже не место эвфемизмам и теории.