1948-49.
Первая кампания по увековечиванию Шаймуратова.
1948-49 гг. стали первой волной попыток увековечить память о Шаймуратове. Выше уже писала, что летом и осенью того года по инициативе руководства республики в Украине побывали две экспедиции, в результате которых в селе Петровском появилась могила Шаймуратова (но неизвестно, кто именно там лежит).
Кроме этого, в 1949 году:
1) одна из улиц Уфы (хоть и у черта на рогах) стала улицей Шаймуратова
2) правительство собрало целый каталог воспоминаний ветеранов Башкавдивизии, которые участвовали в рейде в феврале 1943 г., где погиб Шаймуратов. Вероятно, как и экспедиции в Украину, эти свидетельства должны был подтвердить, что Шаймуратов на самом деле погиб, а не попал в плен. Но прямых свидетелей смерти Шаймуратова не оказалось.
3) писатель Ахтям Ихсан, тоже ветеран дивизии, по заказу Минпросвещения БАССР написал пьесу о Башкавдивизии. Но ее заблокировала цензура, пьеса не была опубликована.
4) В сборнике очерков «Башҡортостан батырҙары», посвященный героям Советского Союза - уроженцам Башкирской АССР, был опубликован очерк о Шаймуратове (хотя такой награды у него, конечно, не было)
5) И, наконец, руководство республики обратилось с ходатайством в Москву, чтобы те дали Шаймуратову награду Героя Советского Союза. Им было, конечно же, отказано в присвоении такого имени.
Видимо, все предыдущие шаги были сделаны ради последнего. Миссия была отчасти провалена.
Нет сомнений, что это была продуманная кампания и пока мне удаётся обьяснить, в чем был смысл такого рискованного мероприятия для людей, которым было что терять.
Это было время жесткого послевоенного закручивания гаек. В эти годы в Ленинграде был закрыт музей блокады, сурово критиковались журналы «Ленинград» и «Звезда», были массовые репрессии политической элиты. Во многих национальных республиках также шла волна репрессий национальной интеллигенции за «буржуазный национализм».
На фоне всех этих событий башкирская элита - та ее часть, биография которой была связана со службой в Башкавдивизии, предпринимает столь опрометчивые шаги по увековечиванию Шаймуратова.
К сожалению, у меня нет никаких источников того периода, связанных с именами основных инициаторов этой кампании - Сагита Алибаева, Сабира Кадырова, Кирея Мергена, Ахтяма Ихсана, Калимуллы Габитова (может быть, были и другие активные персоналии, о которых мне неизвестно), которые могли бы объяснить, что двигало этими людьми.
Нет у меня никакой информации и о том, что они получили в ответ, кроме отказа давать имя Героя Советского Союза Шаймуратову. Но какая-то жесткая ответная реакция точно была, иначе никак обьяснить, почему в дальнейшем о Шаймуратове, как и в целом о Башкирской кавалерийской дивизии, в публичном пространстве не упоминалось почти десять лет вплоть до 1958 года.
Первая кампания по увековечиванию Шаймуратова.
1948-49 гг. стали первой волной попыток увековечить память о Шаймуратове. Выше уже писала, что летом и осенью того года по инициативе руководства республики в Украине побывали две экспедиции, в результате которых в селе Петровском появилась могила Шаймуратова (но неизвестно, кто именно там лежит).
Кроме этого, в 1949 году:
1) одна из улиц Уфы (хоть и у черта на рогах) стала улицей Шаймуратова
2) правительство собрало целый каталог воспоминаний ветеранов Башкавдивизии, которые участвовали в рейде в феврале 1943 г., где погиб Шаймуратов. Вероятно, как и экспедиции в Украину, эти свидетельства должны был подтвердить, что Шаймуратов на самом деле погиб, а не попал в плен. Но прямых свидетелей смерти Шаймуратова не оказалось.
3) писатель Ахтям Ихсан, тоже ветеран дивизии, по заказу Минпросвещения БАССР написал пьесу о Башкавдивизии. Но ее заблокировала цензура, пьеса не была опубликована.
4) В сборнике очерков «Башҡортостан батырҙары», посвященный героям Советского Союза - уроженцам Башкирской АССР, был опубликован очерк о Шаймуратове (хотя такой награды у него, конечно, не было)
5) И, наконец, руководство республики обратилось с ходатайством в Москву, чтобы те дали Шаймуратову награду Героя Советского Союза. Им было, конечно же, отказано в присвоении такого имени.
Видимо, все предыдущие шаги были сделаны ради последнего. Миссия была отчасти провалена.
Нет сомнений, что это была продуманная кампания и пока мне удаётся обьяснить, в чем был смысл такого рискованного мероприятия для людей, которым было что терять.
Это было время жесткого послевоенного закручивания гаек. В эти годы в Ленинграде был закрыт музей блокады, сурово критиковались журналы «Ленинград» и «Звезда», были массовые репрессии политической элиты. Во многих национальных республиках также шла волна репрессий национальной интеллигенции за «буржуазный национализм».
На фоне всех этих событий башкирская элита - та ее часть, биография которой была связана со службой в Башкавдивизии, предпринимает столь опрометчивые шаги по увековечиванию Шаймуратова.
К сожалению, у меня нет никаких источников того периода, связанных с именами основных инициаторов этой кампании - Сагита Алибаева, Сабира Кадырова, Кирея Мергена, Ахтяма Ихсана, Калимуллы Габитова (может быть, были и другие активные персоналии, о которых мне неизвестно), которые могли бы объяснить, что двигало этими людьми.
Нет у меня никакой информации и о том, что они получили в ответ, кроме отказа давать имя Героя Советского Союза Шаймуратову. Но какая-то жесткая ответная реакция точно была, иначе никак обьяснить, почему в дальнейшем о Шаймуратове, как и в целом о Башкирской кавалерийской дивизии, в публичном пространстве не упоминалось почти десять лет вплоть до 1958 года.